(Не) идеальный отец

— Отец ребенка не знает про него, — говорю сухо. — Он был пьян, когда мы переспали на вечеринке. Вряд ли он даже помнит, что спал со мной. Ему нет дела до нашего ребенка, мы не встречаемся, так что нет, я ночевала не с ним.

Тим стремительно меняется в лице, его кожа бледнеет и натягивается на скулах.

Мы продолжительное время смотрим друг друга, и я впервые выдерживаю этот взгляд. Не знаю, что со мной творится, откуда эта смелость, но его глумление довело меня до критической точки. Нет, я не готова признаться ему, что он — отец моего ребенка, но меня реально достало дрожать и бояться, чувствуя себя ничтожеством в его глазах.

— Отец попросил меня найти этого парня. Это же была вечеринка по случаю выпускных экзаменов? У Фила?

— У Фила? — Это имя мне не знакомо.

— В особняке Архипова Филиппа, с бассейном.

Просто молча киваю, следя за тем, как ореховые глаза Тима темнеют до цвета шоколада. Кажется, он о чем-то усиленно думает, а до меня доходят его слова. Занятно. Отец попросил найти — его же. Как, интересно, он это будет делать? С зеркалом поговорит?

— Да, у него. Не стоит утруждаться, Тимофей, я сама разберусь с… поиском. Не надо никого искать.

— Не ты меня об этом просила, не тебе и говорить, что мне делать. Чем быстрее мы найдем этого парня, тем быстрее ты уедешь. Тем более область поиска сузилась до вечеринки.

Сглатываю комок в горле. Опять он об одном и то же. Сколько бы мы ни говорили, он всегда не преминет сказать, что я нежеланна в их доме и он мечтает, чтобы я уехала. Отворачиваю голову и смотрю в сторону дома, но близость Тима ощущаю всем телом. Чувствую, что он двигается сзади. Берет бутылку и отвинчивает крышку. Слышатся звуки того, что он пьет. Невольно поворачиваюсь и с жадностью провожаю бутылку взглядом.

— Хочешь пить? — замечает он мой взгляд и протягивает мне ее.

И я бы отказалась, но жажда меня убивает, плюс я жутко боюсь идти в дом и просто тяну время. Прижимаю горлышко ко рту, ловя себя на мысли о том, что этого же пластика, который я обхватила своими губами, касались губы Тима…

Он зачем-то смотрит на низ моего лица, щурит глаза и открывает рот. Явно скажет какую-то гадость. Может, что я заразная и бутылку надо сразу выкинуть, раз я коснулась ее губами. Но сказать ничего не успевает. К нам по гравию цокает на каблуках Эляна, подлетает к машине фурией и упирает руки в боки.

— Варя! Что это значит? Ты почему приехала с Тимофеем, да еще и в чужой одежде?

Перевожу взгляд на сестру и нажимаю на ручку двери, неловко выбираясь наружу на шатающихся ногах. Красивое лицо сестры напряжено, глаза с недоумением бегают от меня к Тиму. Тот при появлении Эляны сразу же вальяжно откидывается на дверь машины, упираясь локтем на руль и закидывая ноги на соседнее сиденье, и беззастенчиво наблюдает за представлением.

— Тимофей привез меня, — говорю то, о чем он меня просил.

— Как вы нашли друг друга? — удивляется сестра, недоверчиво нахмурив брови.

— Я ему позвонила…

Звучит крайне нелепо, и сестра хмурится еще больше.

— Полегче с мимикой, мамочка, а то ботокса не хватит! — подает Тим насмешливый голос.

Эляна заводится с полпинка, отвечая на выпад своим:

— Сколько бы ни понадобилось, ты оплатишь, да, сыночек?

Но лицо, однако, приводит в нормальное состояние, приняв безмятежный вид.

— Да всегда пожалуйста! — продолжает Тим пикировку. — Еще и доплатить могу, пусть тебе глаза на лоб натянут и рот ушьют, чтобы поменьше свистела!

— Пойдем, Варя, здесь дурно пахнет! — хватает меня сестра за руку. Кажется, она решила изобразить из себя леди, но в роли Нонны она выглядит, откровенно говоря, нелепо.

— Это воняет помойка, из которой вы выбрались! — настигает нас голос Тима, а потом и его издевательский смех.

Уже в доме сестра шумно дышит, пытается прийти в себя, я же немного рада, что Тим перетянул на себя ее гнев. Может, мне меньше достанется? В надежде смотрю на нее и кусаю губы.

— Нет, ну ты только посмотри, что он себе позволяет!

— Вам подать чай? — из-за угла появляется домработница, видеть которую я несказанно рада. Еще один буфер между мной и сестрой. Неужели пронесет?

— О боже, будет чудесно, — выдыхает сестра и томно закатывает глаза, упираясь пальцами в лоб, — и таблетку от головы, пожалуйста, Алевтина Юрьевна, иначе я сойду с ума.

Кажется, вопросы готовы сорваться с губ женщины, но она не нарушает субординацию и молча отправляется исполнять наказ.

— Пойдем в столовую, Варя, обсудим всё там.

В прохладном после улицы помещении усаживаемся за стол, и сестра принимается терроризировать меня вопросами.

— Как ты могла сбежать, Варя? Мне было так стыдно перед Пашей, перед Валерием Самуиловичем! Тебе стало плохо?

— Я просто не смогла, Эль, — свожу жалобно брови, — прости, но я бы не смогла сидеть за столом и улыбаться.

— Но ты могла хотя бы сбросить СМС! Не смогла бы она! Мы тебя искали, звонили, Валерий Самуилович с охраной пошел по улицам!

Становится неудобно, надо бы извиниться перед всеми.

— Эль, я не хотела ничего такого, просто мне стало плохо, морально плохо, — поясняю, — я забыла про всё, побежала в сторону парка, потеряла счет времени…