(Не) идеальный отец

Смешная я. Поцелуя застеснялась. А сама… Сама... Краснею до кончиков ушей, стоит снова провалиться в воспоминания. Любовь сделала меня безумной и заставила позабыть о скромности и безопасности. Любая уважающая себя девушка знает, что надо предохраняться, чтобы не забеременеть.

Но я правда не думала, что мы с Тимофеем дойдем до самого конца. Я вообще ждала, что он рассмеется и скажет, что это издевательская шутка, что-то вроде спора на тему «поцелуй уродину». Он же попросту меня не узнал.

— Варя, — слышу шипение сестры и натыкаюсь на обращенный на меня гневный взор. Черт, потерялась в своих мыслях и не заметила, что меня обсуждают.

— Ой, простите, я не расслышала.

— Мы идем на прием, нужно подобрать тебе платье, — оповещает меня сестра, лучась от довольства. Жмется к мужу, сидящему во главе стола.

Алевтина Юрьевна степенно разливает чай.

— Я не могу, — машинально отвечаю, на ходу придумывая причину отказа, — мне надо заниматься.

— Заниматься? Но на дворе же лето, — в удивлении приподнимает брови Павел Петрович.

— Но надо не запускать программу, заниматься и летом тоже, решать тесты по экономике, чтобы не забывать полученные знания.

— Девочка, иногда и отдыхать надо, — строго смотрит на меня муж сестры. — Мы идем всей семьей. Сегодня скажу детям.

— Вероника придет сегодня? — с наигранной радостью сестра всплескивает руками, словно ждет любимую подружку, на самом деле же просто не выносит дочь своего мужа. Впрочем, та отвечает ей взаимностью.

— Да, и у нас с ней будет серьезный разговор…

* * *

Разговором бы я это не назвала. А вот целым скандалом с вовлечением всех членов семьи — точно! Павел Петрович решил выдать свою дочь замуж*. Вероника живет самостоятельной жизнью. Она модница, у нее собственный бизнес по продаже одежды и вздорный, непокорный характер. И не то чтобы так говорит про нее моя сестра из чувства злости.

Просто по Веронике видно — она дерзкая, такой палец в рот не клади. Но отец находит на нее управу, закрыв ее шоу-румы! Происходит жуткий скандал, дом наполняется криком, а я просто сижу в своей комнате и жду, чем всё это завершится. Звоню Асе и рассказываю о случившемся, вот только секрет про беременность остается при мне. Хотя она знает, что случилось в темной-темной комнате. Там точно не сидела черная кошка…

Продолжают хлопать двери, внизу слышатся голоса. Разговаривают на повышенных тонах. Понять, о чем говорят, невозможно. Но я не хочу подслушивать, я никогда не считала себя любопытной Варварой, как бы это забавно ни звучало при моем имени…

— Боже, я сойду с ума! — в комнату залетает сестра, откладываю телефон, в котором я читала статью про первый триместр беременности, и плюхается на мою кровать, красиво садясь полубоком. Сестра ведет себя всегда так, словно на нее направлен объектив кинокамеры. И всегда, конечно же, идеально выглядит. — Такой скандал закатила эта гадина!

— Может, она просто хочет сама выбрать себе мужа? — предполагаю, проводя параллели между мной и Никой. Она тоже оказалась под гнетом обстоятельств.

— Пф! Хотела бы, давно бы выбрала. Паше просто уже пришлось взять дело в свои руки!

Внимательно смотрю на сестру, гадая, почему она так вовлечена в эту ситуацию. Какой ей дело до того, за кого выйдет замуж ее, так сказать, падчерица? Вряд ли можно называть мамочкой ту, кто немногим старше тебя …

— Думаешь, у него получится найти ей жениха? Как же можно вот так, без чувств, по чьей-то указке…

— Много дали тебе чувства? — спрашивает резонно, указывая рукой на мой живот.

Безбожно краснею. Сестра права. Чувства приводят к краху. Особенно безответные. И как я могла влюбиться в мажора? За что мне это? Зачем эти безнадежные, фатальные чувства, на которые я бесполезно трачу время?

Тимофей внизу. Я это знаю. Видела в окно, как его привез водитель. Вообще, у него есть автомобиль. Красная низкая тачка с пафосным названием. Но он не ездит на ней в пьяном виде под угрозой отца лишить его водительских прав.

Кажется, что я очень много знаю о мажоре, будто дружу с ним или общаюсь. Но нет. Тимофей меня ненавидит и считает приживалкой. Нас обеих с сестрой на дух не выносит. А я по лоскуткам собираю о нем информацию. Этакий Франкенштейн получается, а не настоящий человек. Реальный Тимофей, а не тот, который в моих мечтах, едва ли сказал мне пару слов за всё время.

Несмотря на то, что его отец считает обязательными общие семейные праздники и субботние обеды.

Несмотря на то, что он порой подвозил меня в университет.

Несмотря на то, что мы пересекаемся в доме.

Но мажор предпочитает меня не замечать. Я некий предмет мебели, мимо которого он проходит не здороваясь.

А если посмотрит… Что ж, лучше бы не смотрел.

Он даже демонстративно уходил из дома, лишь бы с нами не пересекаться. Не знаю, как отец уговорил его вернуться, но ничего для нас с Тимофеем не изменилось.

* * *

Сестра что-то говорит, что я пропускаю мимо ушей.

— Варя, ты должна пойти на прием вместе с нами.

— Прием? Какой прием? Я не хочу, — сразу начинаю отнекиваться.