Не игрушка (СИ)

   Наибольший интерес вызвала грудь. Даже мой второй размер его потряс. И волосы. Он постоянно тянется потрогать их. Они-то все лысые. Даже кожа у них другая. Да и цветовая гамма иная. У него кожа по цвету ближе к бледно-голубому. Но при разном освещении начинает переливаться то фиолетовым, то зеленым. Хамелеон недоделанный.

   Утром пришел и раздел меня. Обнюхал всю. Оскалился и ушел.

   Еще на больничной койке он надел на меня новый ошейник и браслеты. Широкие металлические браслеты. На руки и на ноги. Ошейник теперь не только бьет током, но еще и душит, сжимаясь. Благо, это только по его приказу. И только если я не слушаюсь. Слушаться, не понимая ни слова.

   А браслеты просто не позволяют шевелиться. Руки и ноги не слушаются. Я их чувствую, но не контролирую.

   Слабость и беззащитность. Это убивает изнутри. Когда ты не можешь дать отпор. Когда просто не имеешь даже возможности сопротивляться. Когда ты игрушка. Живая игрушка страшного монстра из кошмарных снов. Без надежды. И без веры.

   ***

   Еду. Не знаю куда. Вчера вечером он вернулся и, осмотрев меня, принес ужин. После жестами отправил в ванну и забрал дневник с карандашом. Потом прицепил поводок к ошейнику и потащил на улицу. Было страшно. Ноги подгибались, и я спотыкалась на каждом шагу. На улице нас ждал транспорт. Карета. Только без лошадей. На месте кучера руль и несколько рычагов. Меня посадили внутрь кареты и вручили мешок. После он захлопнул двери и закрыл снаружи на задвижку. Окна были хоть и небольшие, но видно было достаточно. И мы поехали. Думаю, он был за рулем. Потому что на улице больше никого не было. Даже слуг-рабов.

   С любопытством заглянула в мешок и обнаружила свои вещи. Те, в которые была одета, когда попала сюда. Джинсы, кроссы и футболка. Нижнее белье и носки. Телефон и ключи. Это то, что было в карманах. Сумки и куртки не было. Наверно, я их потеряла.

   Еще в мешке был мой дневник и карандаш, которые он мне выдал. Я тогда заинтересовалась его вещами, лежащими на столе.

   Бумага немного другая на ощупь. Более гладкая и глянцевая. А вот карандаш (или может ручка?) меня поразил. Без грифеля и пасты. Сплошной кусок пластика (как я для себя определила). Немного заостренный. Не ломающийся. Не разбирающийся. Не стачивающийся. Я проверяла. А он все это время стоял и внимательно за мной наблюдал. Потом подошел к шкафу и достал небольшой, но толстый блокнот и отдал мне вместе с карандашом.

   Здесь все другое. На вид. На вкус. И на ощупь. Ткани более мягкие, приятные к телу и очень теплые. Обуви нет, но в комнатах очень чистые и теплые полы. На улице дорожки, по которым мы ходили, были покрыты толстым слоем мягкого мха.

   Едят они мясо. А овощей и фруктов нет и вовсе. Или это мне не положено было как рабыне? Не знаю. Мясо по вкусу больше похоже на курятину. Они его и варят, и жарят, и тушат. Хлеба нет. Чая и кофе тоже. Сладостей не видела. Пьют воду и только воду. Скудный рацион в общем.

   Сначала все пыталась рассмотреть мир за окном, но вскоре надоело. Вокруг песок и небо. Ярко-желтый песок и сине-зеленое небо. Причем цвета такие насыщенные, режущие глаз. Солнце (или что у них тут вместо него) из окна не видно.

   Поэтому села писать. А еще потому что мне страшно. Куда мы едем? Зачем? Чуть больше трех месяцев я просидела в клетке. За все время была лишь одна небольшая прогулка в сад около дома в самый первый день. И то меня вывели в туалет. Поняв, что я ничего делать, кроме как пялиться по сторонам, не собираюсь, он потащил меня обратно.

   В лаборатории он оставил меня посреди комнаты, а сам завернул в одну из трех дверей. Я дождалась, когда он выйдет и заглянула. Там был унитаз и рукомойник. Громко взвизгнув, я его оттолкнула и устремилась к фаянсовому другу. Даже дверь не закрыла. А он стоял, вытаращив свои выпуклые глаза и приоткрыв рот. В тот момент мне было о-о-очень хорошо и абсолютно безразлично, что он все видит. Я целый день терпела.

   Потом он мне показывал, как пользоваться смывом. Как работает рукомойник. Как пользоваться ванной. За это я была благодарна. Через пару дней он перестроил лабораторию, увеличив мою клетку и открыв доступ к благам цивилизации.

   В этой карете немного укачивает и постоянно хочется спать. Зеваю и зеваю. Не могу сосредоточиться, да и писать сложно, когда все трясется. Ночью я спала, утром мы останавливались поесть и сходить в туалет. И вот уже часа четыре точно едем без остановок. Потом продолжу, а пока посплю немного.

   ***

   В общем прошло три дня с последней записи. Я была не в состоянии ничего записывать. Только сегодня более-менее успокоилась. Нужно все проанализировать и принять решение. Нет, даже не так. Решение я приняла. Но мне нужно утвердить его. На бумаге. Чтобы потом, в минуты слабости, перечитывать все доводы и не отступать.

   Начну с того, что этот мерзкий ящер меня продал. Когда я проснулась, то оказалось, что мы уже приехали. Вытащив меня из кареты, этот гад хвостатый отобрал мешок с моими вещами и потащил меня ко входу в башню.