Не имея звезды (СИ)

Бросив в котел глаза жабы и помешав по часовой стрелке три раза, Геб прибавил пламя на семь градусов и отвернулся, сдерживая рвотные позывы. Рядом стояла Дафна, смотрящая на одногруппника, как на лошадиные экскременты недельной давности. Собственно, в данный момент Ланс выглядел не лучше, чем эти самые экскременты. Парнишка резонно полагал, что это зельеварение его когда-нибудь доконает. Нет, сирота считал себя бывалым и видавшим виды коренным жителем Скэри-сквера, где всякой мерзости больше, чем дутого эго в гостиной Слизерина. Он видел и вытекшие на тротуар мозги, и расчленёнку, и то, как одну из шлюх пускали по кругу сразу девять бандитов (не вовремя парнишка решил доставить письмо, работая посыльным), и как особо отмороженные старшие из приюта резали живого кота, и как ... да, в общем, много мерзостей видел Геб. Но зельеварение оказалось апогеем марафона безумств волшебного мира. Вот, например, сейчас в котле помешивались: лапа цапли, глаза жабы, какой-то ядовитый мох, кожа бумсланга и дерьмо варана. Дерьмо. Мать. Его. Варана. Неудивительно, что Снейп настолько отбитый на голову. Мерлин, да после уроков в этом душном подземелье, пропахшем самыми отвратными запахами, Ланс ощущал себя столетним стариком, который может сложиться, как карточный домик от сильного порыва ветра. Но самое удивительное, что никто в замке без преуменьшения не был солидарен с Гербертом. Да, кто-то не любил предмет из-за преподавателя, кому-то не нравились все эти длинные, сложные рецепты, но такого яростного, неподдельного отвращения, не испытывал ни один человек в замке. Все студенты вполне нейтрально относились к самим зельям, а самые лютые их еще и любили. Впрочем, ужасней было то, что для нормальной работы, как недавно выяснил Геб, необходимо и СОВ и ЖАБА, по эти самым Зельям, так что мучиться парнишке еще ооооочень долго.

— Что, нехорошо? — ядовитым, как сок волчьей ягоды, голосом поинтересовалась Гринграсс. — Может, мамочке сходишь, поплачешься. Ах, как же это я забыла, ведь у тебя нет мамочки! И папочки тоже. Они ведь, небось, уже мертвы. Слушай, а ты никогда не думал, что папочка твой был каким-нибудь обдолбанным мусорщиком, а мамочка однопенсовой шлюшкой? Да о чем я говорю, конечно, думал, ты ведь у нас умненький. Малыш Геби, а как ты вообще с этим живешь? Не посещают мысли о самоубийстве? Или тебе духу не хватает? Так ты только скажи, мы поможем.

Ланс стиснул зубы и сжал кулаки. Порой он жалел, что девчонок нельзя бить, ведь иногда так хочется! Правда, у магов вроде как можно было их проклинать, но вот с проклятьями у Ланса было так же туго, как и с Трансфигурацией, а вот у остальных Слизеринцев...

— Знаешь, мисс Трава, — Дафна побледнела: она бесилась, когда так коверкали её фамилию. Не самую последнюю из аристократических, между прочим. — Я думаю, что однажды свожу тебя в свой райончик. Но ты, правда, не обижайся на меня, когда я заберу у тебя палочку и оставлю там. Знаешь, надо ведь помогать голодающим. А народ там так изголодался по атласной девичьей коже и полному наборов зубов во рту! Ты ведь не откажешься удовлетворить, скажем, пару десятков вонючих бомжей за раз? Впрочем, если ты боишься, можешь спросить у своей мамочки. Думаю, она тебе расскажет, как это делается. Ведь у вашего ПСового брата принято делиться всем. Одна семья, как-никак. Слушай, а ты уверена, что ты дочь своего отца, а не какого-нибудь прощалыги с меткой?

Герберт никогда не любил опускаться до оскорбления семьи, но в последнее время ему все труднее было сдерживаться. Снейп лишил его своей ублюдочной протекции, и теперь каждый слизеринец считал своим долгом задеть единственного маглорожденного на факультете. Особенно в этом старалась и преуспевала Гринграсс, в конце концов, она проводила с ним больше времени, чем кто-либо из зеленых. Целых три пары в неделю Гебу приходилось стоять с ней за одним котлом и не давать себе утопить эту чистокровную шалаву в мерзко пахнущем котле.

Дафна же, услышав ответную тираду, побледнела лицом и сжала свои маленькие кулачки. Девочка была ниже Ланса на голову, но при этом не боялась его.

— Гринграссы никогда не принимали никаких меток, — прошипела она, словно маленькая змейка.

— Да мне плевать, — пожал плечами Ланс, вычитывая в учебнике, сколько градусов нужно убавить на горелке, когда зелье примет нежно фиолетовый оттенок. Главное еще было в том, чтоб не сблевануть в это самое зелье, но автор рецепта почему-то не упомянул о таких мелочах.

— Поганая грязнокровка, — продолжала распыляться аристократка. — Ты ничего не знаешь о нашем обществе!

— Ты совершенно права, — с умным видом кивнул головой Геб. — Не привык рыться в дерьме и гнилье.