Не исчезай

Мужчина отшатнулся и отпустил Вику, склонившись к ушибленной ноге. Проследовав в комнату, Вика остановилась посередине и в панике осмотрелась. Она бросилась к высокому деревянному серванту и принялась беспорядочно открывать все дверцы. Когда боль в колене утихла, Геннадий догнал Вику и повалил её на пол. Ударившись локтем о жёсткий паркет, девушка вскрикнула и снова попыталась оттолкнуть Гену.

— Не заставляй меня делать тебе больно, дорогая… — Прокричал Гена, сжимая ноги девушки.

Набравшись сил, Вика ещё раз толкнула Геннадия, попав ногой ему по плечу и поползла к прикроватной тумбочке. Боль в локте давала о себе знать, а дыхание окончательно сбилось. Девушка преодолела расстояние до деревянного ящика и открыла его.

— Нет! Не смей!

Геннадий кинулся к Вике и упал рядом с её ногами. Он схватил её за колени, подползая всё ближе к рукам. Тем временем девушка выбросила в сторону несколько ненужной мелочёвки и обнаружила в дальнем углу стопку белых конвертов. Мужчина подтянулся к Вике и перехватил её руку.

— Давай просто поговорим… — Надрывно прохрипел Гена.

Превозмогая боль, девушка всё же дотянулась до писем и схватила стопку в руку. Геннадий всем телом налёг на Вику, ограничив ей возможность дышать. Но несмотря на это, девушка всеми силами пыталась выбраться, вытягивая письма как можно дальше.

Высвободив одну ногу, она ударила Гену в живот, и мужчина скрючился от боли. Он сполз с тела девушки, после чего она отодвинулась и бросилась в коридор. Не выронив ни одного письма из большой стопки, Вика схватила плащ с туфлями и выбежала на лестничную клетку.

— Нет! Прости меня, Родная! Вернись! — Кричал вдогонку Гена, и его голос остался лишь эхом среди подъездных стен.

Вика бежала босиком вдоль дома, не оглядываясь и не останавливаясь, чтобы отдышаться. Ноги пронизывала колющая боль, а холодный ветер обмораживал оголённые руки. Девушка скользнула в последний подъезд и вбежала на третий этаж. Оставшись наедине с собой, она без сил упала на пол и облокотилась на бежевую холодную стену. Всё тело пробивала нервная дрожь, и трясущимися руками она поднесла к лицу стопку писем.

Девушка прожигала их взглядом ещё какое-то время, не решаясь наконец узнать всю правду. Несколько раз пересчитав их, она распределила их по датам и взяла самое первое. Тонкими пальцами она провела по белой бумаге с кучей марок, а затем послышался глухой треск засохшего клея. Губы девушки приоткрылись, и она тяжело вздохнула, когда увидела знакомый почерк Андрея на листе.

«Дорогая Астра!

Я ведь всё ещё имею право так называть тебя? Не знаю, ответишь ли ты на мои жалобные мольбы о прощении, однако не спеши кромсать несчастный конверт на кусочки.

Всё время, что я провёл в больнице под тяжким грузом препаратов, я не переставал думать о тебе, моя милая. Каждый день я корил себя за то, что так и не объяснился с тобой перед тем, как с болью на сердце пойти домой и доживать свои жалкие дни.

Так вот, милая, когда я встретил тебя, моя жизнь заиграла новыми красками, вернее, остатки жизни. Ты была лучиком надежды среди непроглядной темноты. И я понимал, что моя смерть приведет к пагубным последствиям для тебя. Этот яркий лучик мог погаснуть навсегда. Я никогда бы не простил себе того, что моя Астра перестанет цвести.

Я лишь хотел уберечь тебя…

А сам поговорить с тобой струсил. И как последний идиот просто отправился домой.

Когда я услышал твои крики, моё сердце словно разорвали на кусочки. Я готов был бросить всё и заключить тебя в самые нежные объятия, и до конца жизни не отпускать.

Прости меня, моя Астра…

Я никогда не перестану любить тебя, даже если ты захочешь вычеркнуть меня из жизни.»

Слёзы полились рекой из глаз Вики. Она сложила лист и прижала к груди, а другую ладонь поднесла к губам. Сидя на холодном кафеле, она рыдала и мысленно проклинала себя за всё то, во что свято верила до писем. Смазав тушь на лице, она открыла следующее письмо.

«Дорогая Астра!