Не исчезай

– Дом застрахован, – сказал он в конце концов. – Если что-то случится, если он, например… например, сгорит дотла. Тогда мы получим хорошую сумму денег. Это полезно знать.

Затылок был как каменный, когда я повернула голову и снова взглянула на дом. Внезапно я снова почувствовала ту трещину, которая образовалась в груди, когда мама попала в аварию. Трещина все еще не закрылась, и из нее изливалась ненависть. Наконец, я поняла, куда должна ее направить. На кого.

– Этот проект, – сказала я, – который ты собирался закончить в Морхеме. Возможно, я могу тебе помочь.

– Ты этого хочешь?

– Если ты хочешь.

– Ты сделаешь это ради меня?

– Ради нас.

Я завершила разговор и снова вышла из машины, двинулась к дому, поднялась на крыльцо. Дверь была заперта. Я пошарила под крыльцом, но ключа там не было. Я остановилась в раздумьях. Обратного пути не было, я не могла сейчас падать духом. Без Алекса и Смиллы меня не существует. Без них я никто и ничто. Что-то обожгло глаза. Возможно, слезы. Но я собралась с духом. Я не собиралась плакать. В действительности я собиралась сломать тебе шею.

Я никогда не думала, что это таится во мне, где-то внутри. Нет, я действительно так не думала. Но теперь… Все стало другим. Даже я. Прежде всего я. Кто знает, что таится во мне, а что нет? Убийство. Я не думала, что способна на это. Но, видимо, ошибалась. За сараем лежало старое весло. Я сходила туда и взяла его. Потом постучала в дверь.

36

Когда я пришла в сознание, я лежала на чем-то твердом. Голова болела, но как-то по-другому. Боль была сильнее и сконцентрирована в одном месте. Кроме того, у меня болели корни волос.

Инстинктивно я попыталась поднять руки, чтобы ощупать себя. Но ничего не вышло, потому что обе руки были крепко связаны на груди. Я резко дернулась, пытаясь высвободиться, и правое плечо будто пронзили тысячи острых ножей. Боль была такой сильной, что я едва опять не потеряла сознание.

Поблизости слышался какой-то скребущий звук. На периферии зрения двигался чей-то силуэт, и мне удалось расслышать тихое бормотание. Понемногу я вспомнила все, что случилось перед тем, как погас свет. Женщина на крыльце. Ее крик. Весло у нее в руке.

Я вновь попыталась пошевелить кистями рук, теперь с большей осторожностью, и почувствовала веревку вокруг запястий. Мой взгляд был затуманен, было тяжело пошевелиться, поменять положение. Стоило огромных усилий и прилива еще более острой боли просто слегка повернуть голову, чтобы увидеть комнату. Где я? Постепенно я смогла собрать воедино твердую поверхность подо мной и ближайшие предметы: диванную раму и ножки журнального столика. Мы по-прежнему были на даче. Я лежала на коврике в гостиной. Судя по всему, она приволокла меня сюда, когда я потеряла сознание. Боль у корней волос указывала на то, что она тащила меня за волосы.

Я попробовала пошевелить ногами и ничуть не удивилась, что они тоже крепко связаны. Я снова закрыла глаза, чувствуя, как пульсирует боль в голове и плече. Усталость, граничащая с полным оцепенением, разлилась по всему телу. Даже если бы я не была связана, я, очевидно, не смогла бы сдвинуться с места, а уж тем более подняться и убежать. Я ничего не могла сделать. Только смотреть и ждать.

Услышала, как кто-то открыл и закрыл дверцу кухонного шкафчика. Какое-то шипение, потом звон стекла и звук льющейся жидкости. Решительные шаги, приближающиеся ко мне.

– Вот, – сказал строгий голос. – Пей.