Не ищи, не возвращайся, не жалей

Я помню, что-то в Киеве пылало.
Но нынче, обращая память вспять,
Тогда я не тревожился нимало.
«Хохлы, – тогда я думал, – что с них взять?
Совсем не то, что наши, брат, бульба сы.
Не тот менталитет у нас и чин».
Но боже, как тогда я ошибался!
Какой урок я нынче получил…

Теперь у нас игра по тем же нотам,

И дирижёры те же тут как тут.
И к «светлой цели» толпы идиотов,
Как скот на бойню, как у них, ведут.
Не лезь в толпу, тебе туда не надо.
Ты в ней себя теряешь без следа.
Бредёт по городу стотысячное стадо,
Не ведая, зачем, не думая, куда.

Их символы – «Пагоня» на беконе,

Их лидер – курица, занявшая насест.
Их Минск теперь сплошной Скотопригоньевск,
Теперь они зовут его Мянеск.
Век прожили, не ведая печали.
И вот из всех углов, куда ни погляди,
Торчит беда, какой не ждал, не чаял.
Зима тревоги нашей впереди.

К событиям в Белоруссии

Две зассыхи перманентно
Лезут в кресло президента.
Две ростыки, две разини,
Что-то там вообразили.

И, решив: «А что, как если…»,

С великаном в бой полезли.
Почему же невозможно
С помощью ясновельможных?

Да и жмудь клешнёй в копыто

За мечтою посполитой.
Полетели, воспарили,
Сзади крылья прикрепили,
Ножки сунув в стремена,
Как в былые времена.

Чтобы хлопов развести,

Раздербанить, разнести
Вместе с местными панами
Все, что выстрадано нами.
Марны ваши ожиданья.
Что сказать вам в назиданье?

Не ищите, девки, лиха,

А сидите-ка вы тихо.
Вам не светит ничего,
Нарвались не на того.
Он народ свой не предаст,
Власть зассыхам не отдаст.

Воспоминание о первой любви

Когда-то, на заре времён,
Я страстно был в неё влюблён.
Но в годы золотые эти
Я не был у неё в предмете.

И вот традиционный вечер

И наша трепетная встреча.
Мечтал обнять её хотя бы,
Но вижу формы снежной бабы.

Нет, баба более стройна,

Из трех деталей сложена.
А эта баба индивид,
Сплошной округлый монолит.

И голосок пронзает ухо.

Она – природная хохлуха,
Хохлы же, что бывает часто,
Настырны и весьма горласты.

К природным дарованьям плюс

Она добавила педвуз.
Точней, дошкольный факультет.
И более, чем тридцать лет

В саду детишек обучала

И голос так свой раскричала,
Развила соразмерно пузу.
Куда какому-то Карузу?

За обертоном обертон —

Как будто дрелью сквозь бетон.
Я видел формы, слышал голос,
Под шапкой шевелился волос.

Я брёл, не ведая куда,

И вспоминал тот день, когда
Я не нашёл её участья
И был отвергнут и несчастен.

А что, когда б в тот день благой

Я получил ответ другой?
И счастлив был напропалую
И прожил жизнь совсем другую?

Ой, нет!

Имея опыт прошлых лет,
Теперь настроен я иначе.
На свете счастья-таки нет,
Но, к счастью, есть-таки удача.

Не жалей