(Не) ищу кота, или Беда не приходит одна (СИ)

Меня окутало тепло. Жар словно шел изнутри и я открыла глаза в непонимании происходящего. Мертвое тело Якоба излучало слабое свечение, которое увеличивалось с каждой секундой. Я положила его на землю и отползла. Слезы, почти высохли, уступая место любопытству. Сердце замерло. Пульс не унимался ни на секунду. Свечение все больше распространялось, охватив все тело кота и расплываясь в неопределенную форму становилось ярче. Каждой клеточкой тела я ощущала жар, исходящий от того места, где оставила Якоба. Время словно застыло. Все мое внимание было приковано к герою, что спас мне жизнь. Он так и не узнает, каким хорошим может быть…Свечение погасло. Дымка развеялась. На земле лежал уже не кот, а мужчина. Когда-то читала, что проклятый обретает форму человека после смерти своей или проклянувшего. Вот только та ведьма давно умерла, а проклятие так и не пало…Я бросилась к бездыханному тело, утыкаясь носом в грудь и зарыдала с новой силой. Чувство безысходности и одиночества давило со всех сторон, не оставляя никакой надежды. — Отпусти, задушишь… — вдруг раздалось под ухом и я отпрянула от неожиданности. — Якоб! Ты жив! — радости не было предела. — Пока жив. С таким успехом скоро умру от удушья. Пусти. Да уж, даже воскрешение не исправило его характера. А ведь говорят же, горбатого могила исправит, но видимо не этого. — Я так рада! — продолжала умываться слезами и не верить глазам. — А я-то как рад. Ведьма, ты меня в могилу сведешь своими приключениями на ровном месте. Ну неужели мы не можем просто и спокойно жить, травками приторговывать, божьих коровок дрессировать? Вариант хороший, но где мы, а где коровки. Я помогла Якобу встать и повела в дом. Сильно смущала его нагота, да вот только время ли стесняться, когда пройдено столько всего за такой короткий промежуток времени. Убедившись, что в ближайшие часы никто из нападающих не придет в себя, я уложила мужчину в постель и поспешила прикрыть стратегические места простынёю, от греха подальше. — Слушай, а помнишь, мы когда повстречались, ты в человека с хвостом обращался. Это как? — Каждый раз на грани я мог принять свой истинный лик, но только до тех пор, пока регенерация не брала свое дело. Лёрна знала свое дело хорошо. Проклясть так, что только смерть — спасение. Но ты как то смогла… Ты знаешь, уже понимая, что покидаю тело, мне показалось, что я услышал кое-что… Что ты любишь меня…Вот еще признаваться ему! — Тебе показалось! — уверенно заявила, шмыгая носом. — Нет, я просто уверен, что ты так и сказала! Ну вот мало ли, что глупая ведьма может ляпнуть не подумав! — Тебе показалось, — настойчиво повторила, отступая и пытаясь смущенно привести себя в порядок. Якоб замолчал задумавшись, что дало мне немного времени на собственные мысли. Девушка никогда и ни за что не должна сознаваться в своих чувствах — мужчина не постесняется воспользоваться этим преимуществом. Если внешне мужчина и производил впечатление полностью здорового человека, это вовсе не значило, что так и есть на самом деле. Я росилась за приготовление целебной настойки, чтобы побыстрее все силы моего героя восстановились и он мог спокойно вернуться к себе…Эта мысль больно кольнула в самое сердце. Но мои чувства если неоспоримы, то его под большим вопросом. Я полюбила его за вредный ершистый характер, чувство юмора, обаяние и героизм, когда он был еще котом, ну а в корда Якоба Панчинара я была влюблена еще обучаясь в академии. Но кто я для него? Назойливая ведьма? Вредина, что заставила его мяукать? Нет уж, лучше промолчать. Я на столько увлеклась своими размышлениями, что не заметила как сзади подкрался Якоб. — Ты знаешь, — его руки легли мне на плечи, — Я всё отчетливо помню. — Да? — Я крутанулась резко с кружкой в руке. Горячая жидкость не выдержала поворота событий и выплеснулась на мужчину. — Мать твою за ногу, — взвыл Панчинар, хватаясь за живот. Взгляд метнулся вниз…А котик-то голышом стоит! — Прости, — я схватила тряпку и застыла, не понимая как подступиться так, чтобы не прикоснуться к стратегическим и оголенным выпирающим частям тела. Якоб заметив мое замешательство отступил. — Не надо! — и выбежал на улицу в чем мать родила. Я бросилась за ним. Мужчину нашла около ручья. Он холодной водой плескал на живот, чтобы снизить боль от ожога. — Да кто ж к ведьме сзади подкрадывается, когда она с кипятком? — причитала я. Вот, как обычно, все испортила. Спустя пару минут Якоб перестал пытаться охладиться и тяжело посмотрел на меня. — Ты знаешь, что натворила? — я покачала головой, прикусывая губу, — Ты меня чуть не сварила заживо! Если ты честная ведьма, то должна на мне… за меня выйти замуж! О как завернул. — Чтобы потом всю жизнь зализывать тебе раны? — Чтобы любить, почитать и ублажать, — с умным видом заключил он. — А что же ты, неужто для мебели? — А я положу весь мир к твоим ногам.