Не искушай меня

Но проблема могла быть решена иным путем. Дежардан считал себя неплохим психологом и знал, на какие кнопочки жать, чтобы получить желаемый отклик. Если Лизетт не стала бы благоволить к тому, кто питает к ней страсть, то она никогда не отказала бы человеку, которому была чем-то обязана. Она готова служить верой и правдой тому, кто сделал для нее что-то хорошее. Все, что по поручению Дежардана совершила Лизетт на протяжении двух последних лет, все ее преступления были платой за то, что Дежардан избавил ее от Депардье и его людей. Если все организовать таким образом, чтобы Джеймс вытащил ее из беды, сберег от той или иной опасности, из благодарности к своему спасителю она закроет глаза на некоторые его недостатки. Однако какой-нибудь мелкой услугой тут не обойдешься. Чтобы заставить Лизетт лечь с ним в постель, Джеймс должен, по меньшей мере, спасти ей жизнь.

И поскольку на карту в деле совращения Эдварда Джеймса была поставлена жизнь самого Дежардана, он решил, что в этой игре все средства хороши.

Дежардан прошел по коридору к комнатам отдыха. На стене у него за спиной висела масляная лампа, которая давала света ровно столько, чтобы проходившие по коридору не натыкались на стену. Дежардан огляделся, и, убедившись, что в галерее, кроме него, никого нет, наклонил лампу и вылил масло на стену, позаботившись о том, чтобы оно попало на сухое дерево обшивки и стекло до самого низа на пол, на край ковровой дорожки. Он зажег свой носовой платок и бросил горящий факел прямо в масляную лужицу на полу.

Дежардан даже присвистнул, мысленно поздравив себя с гениальной находкой. Он подпрыгнул, когда масло занялось огнем. Огонь взметнулся зловеще и как-то особенно ярко в полумраке коридора. Дежардан, не теряя времени, помчался в зал, чтобы отыскать Джеймса. За спиной у него ярко горело пламя.

Саймон не понимал, как это случилось. Всего мгновение назад Лизетт находилась в нескольких шагах от него, а сейчас она, распростершись между его ног, жадно ловила ртом его поцелуи. Он не понимал, почему сегодня она была совсем другой и что послужило причиной столь внезапной и резкой перемены.

Он знал только, что он был болезненно тверд там, внизу, что сердце у него стучало как сумасшедшее, а кожа покрылась потом. Он хотел ее так, как хочет, есть, и пить тот, кто несколько дней провел без воды и пищи.

– Почему сейчас? – спросил он, прокладывая дорожку из поцелуев по ее шее за ухо.

Она закинула руки ему на шею и подставила горло его губам. Он прижался губами к жилке, бьющейся у нее на шее, и слегка втянул в себя нежную кожу.

Лизетт заметалась под ним, прижимаясь к пульсирующему члену, возбуждая его еще сильнее.

– Мистер Куинн…

Он усмехнулся, получая удовольствие от этой игры.

– Кто знал, что вы горите так жарко под ледяной оболочкой?

– Поцелуйте меня еще, – взмолилась она, и ее хрипловатый голос навел его на мысль о смятых простынях и о том, как она выгибается ему навстречу, распростертая на постели, умоляя о поцелуях.

– Мы должны уйти, пока я не задрал, вам юбки и не взял вас прямо здесь.

Будь его желание не таким сильным, он бы не раздумывая овладел ею прямо здесь и сейчас, и, утолив страсть, прочистил бы себе мозги настолько, чтобы без помех проводить ее домой. Но каким бы редким и необычным ни было его теперешнее состояние, он узнал этот голод. Такой голод одним раундом не утолить. Начав, он не сможет остановиться до утра.

– Нет…

Он втянул в себя ее полную нижнюю губу. Она теснее прижалась к нему.

– Тогда давайте уединимся там, где нам не помешают, Лизетт. Пока похоть не взяла верх над рассудком.

Она напряженно замерла под ним, очевидно, осознав всю меру его возбуждения, затем отстранилась и нахмурилась. Глаза ее были широко открыты и блестели в темноте. Она приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, затем склонила голову набок, глядя на дверь.

– Вы чувствуете запах? – спросила она, оттолкнув его от себя.

Саймон потянул носом, ожидая вдохнуть экзотический запах лилий, но вместо этого почуял едкий запах дыма. Потребовалась секунда-другая, для того чтобы сквозь плотный туман страсти, застивший ему мозги, пробилось понимание того, что они в опасности. И в тот же миг из бального зала донесся крик, подтвердив его подозрения.

– Черт! – Он вскочил на ноги, успев придержать Лизетт, чтобы та не упала, и бросился к двери.

Из щелей вокруг порталов струился зловещий неровный оранжевый свет. Саймон схватился за ручку двери и тут же отдернул ладонь, бормоча ругательства.

– Если бы не перчатки, у меня был бы ожог, – сказал он Лизетт, которая торопливо завязывала маску. – Огонь горит прямо за дверью.

– Господи. Что нам делать?

Он успел подумать, что странно слышать такое от женщины-шпионки. Однако времени на раздумья у него не было.

– К окну!

– А как остальные? – Она без колебаний пошла за ним.

– Двери зала выходят в сад. – Из зала доносились крики – гости знали о пожаре.