Не искушай меня

– Как вы познакомились с Лизетт? – спросила она, усаживаясь на краешек кушетки с идеально прямой спиной и руками, деликатно сложенными на коленях.

Дочка пэра – ни дать ни взять. Теперь он понимал, откуда родом элегантность, которую он не мог не заметить в ее сестре.

Хотя непонятно, каким образом дочка пэра стала наемной убийцей.

– Нашему знакомству трудно найти определение, – пробормотал он, – но будьте уверены, романтическим оно никак не является.

Линетт покраснела, но не отвела от него взгляда.

– Прошлой ночью…

Саймон невесело усмехнулся:

– Прошлой ночью я впервые почувствовал к ней влечение. Я решил, что сошел с ума, потому что перемена была настолько резкой, что я едва верил себе. Вы не представляете, какое для меня облегчение узнать, что вы – разные женщины, а не одна в двух лицах.

– Значит, вы не знаете, что она отошла в иной мир, – тихо сказала Линетт.

– Куда отошла? – нахмурившись, переспросил Саймон.

– В иной мир. Умерла.

– Черт! Проклятие! – Куинн мерил шагами комнату. Мысли его вернулись к событиям прошлой ночи. Дежардан. Джеймс. Джеймс нес на руках женщину в желтом платье к экипажу виконта. Джеймс в окне, всем своим видом дававший понять, что ему, Куинну, здесь не место. – Когда это случилось? Сегодня днем?

Линетт нахмурилась:

– Простите?

– Когда она умерла? – медленно повторил Куинн.

У него было ощущение, что почва уходит из-под ног.

– Два года назад.

– Это невозможно, Линетт. Я видел ее живой и здоровой не далее чем вчера.

У Линетт свело живот. Она протянула руки к подлокотнику, чтобы опереться, и мистер Куинн, нет, Саймон, присел передней на корточки, озабоченно заглядывая ей в лицо.

– Я думаю, мы с вами многого не понимаем, – сказал он с явственным ирландским акцентом, мягко перекатывая слова во рту. – Пожалуй, вам стоит рассказать мне о вашей Лизетт, а я расскажу о моей.

Линетт, стараясь успокоиться, несколько раз сделала медленный вдох и выдох. За какие-то несколько минут на нее успели накричать, зацеловать до бесчувствия, и теперь сообщили, что ее сестра еще вчера была жива и здорова. Она знала, что этого не может быть, что здесь какая-то прискорбная ошибка, но в глубине души готова была поверить в чудо. Должно быть, всему этому какое-то объяснение, тем более что сердцем она ощущала с Лизетт такую же связь, как и два года назад, когда та была еще жива.

– Два года назад, – прошептала Линетт, – моя сестра погибла, когда карета, в которой она ехала, перевернулась. Там в салоне горела масляная лампа, масло пролилось, пламя попало на масло, и карета сгорела дотла.

Саймон подошел к ней и сел рядом.

– У вас только одна сестра?

– Одна. Больше у меня ни сестер, ни братьев нет.

– Какова вероятность того, что существует женщина с той же внешностью, что и у вас, но с которой вы не связаны кровным родством?

– И чтобы ее звали Лизетт, как мою сестру-двойняшку? Таких совпадений не бывает, вы же сами понимаете. – Линетт обернулась к нему лицом: – Я должна ее увидеть.

– Мне бы хотелось присутствовать при вашей встрече.

Линетт смотрела Саймону в лицо, и одно лишь его присутствие успокаивало ее. Поразительно, но, несмотря на столь непродолжительное знакомство, она чувствовала себя с ним так, словно они знали друг друга многие годы. Она целиком доверяла ему. Она знала, что Саймон не причинит ей вреда, не предаст и не подведет.

– Эта женщина не может быть моей сестрой. – Голос ее сорвался, и она прочистила горло. – Во-первых, я присутствовала на похоронах, но самое главное, мы с ней были очень близки. Не могла она не дать мне знать о себе ни разу за два года.

– Я ничего не понимаю. – Саймон потер шею. – Но я могу сказать вам, что Лизетт, которую я знаю, не…здорова.

– Нездорова?

– Она немного тронутая.

– О! – Линетт закусила губу. – Как вы с ней познакомились?

– Не стоит вам слишком глубоко вникать в мою жизнь, мадемуазель…

– Байо.

Саймон нахмурился.

– Лизетт носит фамилию Руссо. Это имя вам знакомо?

– Руссо? – Линетт нахмурилась, стараясь припомнить кого-нибудь с такой фамилией.

Увы, ей это не удалось.

– Мадемуазель…

– Прошу вас, – перебила она, – зовите меня Линетт. После вчерашней ночи… и того, что было сейчас. У двери… вы почти что… – Она густо покраснела.

Он погладил ее по щеке почти благоговейно:

– Вы ведь даже не можете произнести это вслух, верно?

Она нервно сглотнула. Он бережно поглаживал ее скулу подушечкой большого пальца, и это прикосновение странным образом отзывалось в ее теле вибрациями. Ей хотелось плакать: то ли от нежности, то ли от желания.

Он усмехнулся, и от этой его улыбки сердце Линетт затрепетало.

– Вы упомянули отца, но не супруга.

– Я не замужем.

– Ну конечно. – Саймон тряхнул головой. – Вы невинны. Вы дочь пэра.