— Возможно, такие особенности не будут заметны в присутствии посторонних. В этом мире живёт много разных рас, у каждой из них свои речевые особенности. Не стоит беспокоиться на этот счёт, но, вероятно, близкие тебе существа иногда задаются вопросами, — пожал он плечами.
М-да, не думаю, что отец менее проницателен в таких вопросах, нежели Ноиль. Они друг друга стоят, так что стоит взять на заметку, что разговор такой рано или поздно произойдет. Роиль от них далеко не ушел, а Иллару, вероятно, просто безразлично.
Мы ещё долго сидели, неспешно попивая вино и беседуя о мирах. Делились историями из жизни и каждый рассказывал о своём. Что-то совпадало, что-то нет, но меня опьянил этот вечер, алкоголь и присутствие мужчины рядом.
Честно говоря, я не хотела. Я же рассудительная женщина, спокойная и уравновешенная, насколько это возможно. Но алкоголь, гормоны и груз проблем, упавший в тот вечер, снесли мне крышу. Как говорится, «и тут Остапа понесло».
Есть такая стадия у женщин, когда море по колено? Или когда вдруг взгрустнулось и захотелось поплакаться у разбитого корыта? Боже, бедный мужчина! В ту ночь он видел всё, а если что-то не видел, то додумал и передумал, открестившись десять раз.
Всё начиналось очень плавно… Разговоры были приятными и довольно познавательными для обеих сторон, но в какой-то момент мне резко что-то взгрустнулось.
— Пре-е-едставля-я-яешь, долбанных ручек нет, а какие-то адовы части тел жи-и-ивотных! Как таким писать? А отец? Представляешь! Точно в следующий раз серде-е-ечко трехстраничное филигранно начеркаю-ю-ю, пусть расшифровывает! — всхлипывала я. — Бедолаги живо-о-отные! А кооофе? Хочууу кооофе!
Мужчина, видимо, не привыкший видеть женские слёзы, потерялся. Ну да, чего видеть-то их? Он, наверное, был довольно высокого положения, и наштукатуренные во всех местах женщины штабелями падали перед ним во всевозможных позах, а не так… Рассекая заплаканными глазами и красным шнобелем, ещё и хлюпая им периодически.
Эх… Если бы его волосы не были белыми, он, скорее всего, поседел бы от такого стресса. Похоже, в его жизни было всякое, и рабство — далеко не самая тёмная сторона его бытия.
Потом наступил этап свистоплясок! На этом этапе я выплакала все слёзы и пустилась в пляс. Мужчина был в глубоком нокауте от прошлой стадии, поэтому подчинялся каждой моей хотелке, не возражая.
Я потребовала от него сыграть на каком-нибудь музыкальном инструменте, и неважно, умел он это или нет. Я напевала мелодию своим хриплым басом, он подхватывал, а потом я пела уже свои песенки на ночь глядя. Как он смог разобрать мотив? Пусть это останется тайной, покрытою мраком. Надеюсь, его уши в трубочку не свернулись от моих завываний…
Нежданно-негаданно пришла новая стадия опьянения — «а он меня не люби-и-ит», или у некоторых она переходит в звонок бывшему рогатому. Ну ладно, нормальная такая стадия, но, например, с подружкой, мужик-то тут при чём?
Я нашла уши, на которые смогла подсесть, и мне с высокой горки, так сказать, кому я тут выплескиваю: «несуществующего его и как он меня не люби-и-ит». Рев стоял с удвоенной силой, за все те месяцы, что я здесь не позволяла такой слабости. Увы, бочку прорвало, и слез в тот вечер выплакалось как маленькое море, а ведь я и слезинки не проронила, даже когда разгромила комнату подчистую.
Даа, мужик-то надеялся не настолько томный вечер провести, но что-то где-то пошло не так…
В этой стадии мужчина пылал яростью, красноглазка пытался дозваться до моего сознания и узнать, кто же этот «он». Скажу больше, я сама не понимала, кто этот «он», просто так хотелось!
Кому-то не повезло, ибо «он» уже должен был сам где-то прикопаться по-тихому. Но уверяю, Ноиль и там достанет, оживит и умертвит повторно, сказав при этом равнодушным тоном: «так оно и было».
— Сама со всем разберусь, и решу я тоже всё сама! Я мощь! Я сила! Я — дама-мужик! — угрожающе хрипела я, разозлившись, и встала с кресла, тряся кулачком на кого-то там наверху. Вдоволь выплаканная обо всех своих трудностях до красноты глаз и жала носопырки.
Ноиль в тот момент, кажется, окончательно сломался. Довела, понимаешь, даже потыкать палочкой хотела, ибо совсем на внешние воздействия не реагировал. Может быть, он уже того — самого? Его взгляд был пустым, и я отчетливо видела, как шестерёнки в его голове пытаются прокрутиться, но что-то не вклинивается в конструкцию…
В этом мире право сильнейшего может заслужить любой, независимо от пола. Так чего не получается-то? Ааа, или как бы в женское тело вселилась мужская душа? Он сочувствует мне? Или себе, оттого что пытался соблазнить не ту ягодку по природе? Мда, ладно, у меня были более важные дела, чем разбираться с внутренними противоречиями моего собеседника.
Я была в приподнятом настроении и, оживившись, бодрой походкой, но далеко не трезвой, направилась в другую стадию, а именно: «мне море по колено».
Вот про это я вообще хотела бы забыть и развидеть, но…