(не) избранная для султана (СИ)

— О мой повелитель, я не знаю ответа. Но меня не покидает чувство, что Бекбулат следит за нами.

— Мы в другом мире, Салият! А он охраняет врата дома Луны!

— Я говорю лишь то, что ощущаю. Сколько мы ещё будем гоняться за девицей?

— Мне интересно, куда именно они нас приведут нас.

— Просто избавьтесь от этой девушки!

— Чтобы я без тебя делал Салият, — хмыкнул. — Какое чудное предложение! Разве ты не в курсе, что пока на ней кольцо это совсем не просто сделать!

— Тогда верните ее назад с украшением! В Аланию! Там её поймать будет проще!

— Никогда прежде не делал подобного, думаю, дело в кольцах, которые они нашли. Как только предоставиться возможность, мы заберём лунное украшение и сделаем то, что должны.

Стас и Мехтаб ехали почти всю дорогу молча, каждый думая о своём, и к вечеру добрались до места, в котором были совсем недавно.

— Я договорюсь о жилье, — выбрался мужчина из машины, — надо отдохнуть, а потом искать вашего призрачного деда. Почему он это сделал?

— Что именно?

— Почему он дал кольцо Ане?

Мехтаб пожала плечами. Она не знала ответа, как и почему именно она нашла кольцо в песках.

Не думала, что может быть ещё тяжелее. Но, войдя в юрту, где ещё недавно между ними была близость, поняла, как ей мучительно больно здесь. Мысли крутились вокруг несбывшегося счастья, пока она, сжав зубы, пыталась не показать своих чувств.

— Что станешь делать, когда вернёшься? — Стас не знал, о чём говорить. Они перекусили и разместились на разных кроватях друг напротив друга.

— Думаю, мне придется предстать перед богатством, а дальше, что они решат, — пожала девушка плечами.

Мужчина замер, с опаской глядя на Мехтаб.

— И что они могут решить?

— Только Ясноликому известно.

— Ты будешь скучать? — внезапно спросил он, и Мехтаб на мгновение замерла.

Зачем он спрашивает? Неужели, хочет потешить своё самолюбие?

— Мне нравилось здесь, — всё же ответила она. — Твой мир показал мне, что я могу быть другой. Что я могу быть свободной и полезной. Делать вещи, которые нравятся. "Что я могу быть счастливой".

Она вновь посмотрела на кольцо, подаренное мужчиной, а потом перевела взгляд на маленькое окошко в куполе, где было видно звёздное небо.

Предательские слёзы собирались выбраться наружу, но Мехтаб не хотела показывать истинных чувств. Она несколько раз моргнула, пытаясь бороться с ними, а потом легла на кровать.

— Я хочу спать, — выдавила из себя, поворачиваясь к мужчине спиной. Сдавила кулаки так, что ногти впились в кожу, и боль физическая переплелась с душевной, не в силах сравниться с ней по силе.

Не чувствовать, не жалеть, не думать, как может быть.

— Спокойной ночи, — отозвался Стас, выключая свет. Он замер в темноте, пока глаза привыкали, и посмотрел на очертания Мехтаб. Немыслимо тянуло, и он силился понять, как поступить правильно.

— К чёрту, — внезапно сказал, оказываясь рядом. — Плевать, что подумает Аня.

Он повернул к себе девушку, прижимаясь к её лбу своим, и, отыскав губы, жадно поцеловал.

— Почему ты плачешь? — отстранился, чувствуя на лице девушки слёзы. — Это из-за того, что я сделал? Извини, — он намеревался встать, но её руки удержали.

— Я бы умерла, если бы ты этого не сделал, — прошептала, поднимаясь к нему навстречу. И вновь их губы соединились, и в мире ничего не существовало, только их тела и души, соединённые воедино.

Она не смогла сказать ему слов: что чувствует, как рвется её сердце к нему, потому губы и руки говорили за неё. Но в этот раз всё было иначе: Стас целовал не свою жену, а именно Мехтаб. Переместился на шею, и девушка запрокинула голову, смотря на темное небо, усыпанное яркими желтыми точками. Такое же, как в её мире. Бескрайнее и таинственное. Там, в пустыне, она просила Ясноликого даровать ей счастье. И он услышал её молитву. Если это не счастье, то Мехтаб не знает, каким должно быть оно.

Его руки скользнули под одежду девушки, и Стас остановился.

— Если ты делаешь это ради меня...

Но она не дала договорить.

— Разве ты не видел, что творится со мной, когда ты рядом? Неужели не чувствовал, как мечтаю, чтобы ты коснулся меня? Стас, — она выдохнула его имя, в котором сквозило желание и боль, и прижалась к нему так, словно это была их последняя встреча. Впрочем, так оно и было.

— Я мечтала об этом с того дня, как ты перестал смотреть в мою сторону. Ждала, что войдёшь в комнату, прислушиваясь к тишине, окружающей меня. И сейчас, когда желание, наконец, сбылось, ты хочешь остановиться?

Её голос звучал в темноте мучительно, признания давались тяжело, но она должна сказать ему об этом.

— Я хочу, чтобы этой ночью ты принадлежал только мне. И пусть завтра я покину это тело, но сегодня буду счастлива.