Не изгой

Я. Я ненавидела это. Это было экстра плохой день для внимания. Репортер была сверх сверх во всем. Сверх улыбки. Сверх флирт с Дином. Сверх духи. Сверх макияж. Сверх громкий голос. Сверх украшения. Все это исчезло в ту секунду, когда включилась камера, и весь фрагмент показывал, как я втягиваю воздух, будто умираю в пустыне.

Не лучший мой момент, но на самом деле их был целый длинный список, и, может быть, этот был не так уж плох.

— Шайенн!

Черт.

Он поймал меня.

Я ускользнула и сказала что-то. Я понятия не имела. Я узнала свой голос и свой собственный тон. Это прозвучало убедительно. Дин был убежден, что я внимательно слушаю, но я должна была быть непреклонной.

— Я не приду завтра. Ты же знаешь, я не всегда прихожу в эти дни. И я не могу. Я нужна Саше.

Он фыркнул.

— Зачем ты нужна Саше? Выписать грант на новые шесты для стриптиза или что-то в этом роде.

Я нахмурилась. Я могла бы сделать это? На это были гранты?

— Прекрати. — Он наклонился вперед, опустив руки на стол. — Я могу сказать, что ты сопротивляешься сейчас.

Я думала, что была хитрой. Срань.

Он продолжал:

— Ты думаешь, я не могу сказать, но я могу. И прямо сейчас, — он повысил тон, — ты начинаешь дрейфовать…

— Вот почему я не могу быть здесь завтра! Это слишком. Я просто не могу… — Дин не знал ни о моей истории, ни о медицинской карте, ни о чем подобном. Он даже не знал, что временами я была бездомной. — Дин. Не дави на меня в этом.

Холодный пот выступил у меня на лбу, и я почувствовала его на верхней губе, но мои слова были произнесены тихо и медленно, и это означало, что они показались ему ясными и членораздельными. Но в то же время просящими, почти умоляющими, и кто бы мог сказать на это «нет»?

Ну. Большинство людей, но Дин питал ко мне слабость. Я была заклинательницей, и он знал это. Я знала это.

Он был тих.

Теперь у меня был шанс, и я загнала все отвлекающие фоновые мысли и шум в дальние уголки своего сознания и набросилась.

— Бумер может привести Гейл. — Он все еще был тих, задумавшись. Я знала это выражение на его лице и добавила: — Ты знаешь, что все любят Гейл, и все обожают Бумера и его жену за то, какой они дуэт на кухне.

Он поджал губы.

— Мы не знаем, сможет ли Гейл прийти… — Очко! Потому что это означало, что он был открыт для этой идеи, — … и все еще думаю, что ты должна быть здесь завтра.

Я была не так нужна, и я снова ускользнула.

Я сделала сальто. Я имею в виду, что я сидела, но внутренняя часть моего тела полностью выполнила сальто, и я была гимнасткой и летала в воздухе, и все это не имело бы смысла для нормального человека.

Вздох.

Потому что я не была нормальной.

Я снова настроилась на остальную часть того, о чем хотел поговорить Дин, и мы договорились только по одному из восьми пунктов, но все это время я начала отвечать на электронные письма. Дин привык к этому. Именно так я и работала. Он знал, что мне нужно делать две вещи, иногда три, если я действительно отвлекалась, чтобы по-настоящему сосредоточиться. Некоторое время назад он спросил меня, что не так, почему я всегда должна быть занята, и я просто ответила:

— У меня действительно голодный мозг.

Я знала, что для него это не имело никакого смысла, но я давно потеряла надежду, что кто-то поймет.

Некоторые понимали. Большинство — нет.

Глава 11

Шайенн

Саша позвонила, когда я заканчивала работу, сказала, что направляется к Мелани на перерыв, и я пошла встретиться с ней. «Динос Бианс», в котором Мелани работала, было милым хипстерским кафе-баром в центре города, недалеко от того места, где находилась «Еда для всех». Из-за этого для меня не было редкостью видеть там тех же, кто приходил перекусить в «Еда для всех». У некоторых из них было достаточно мелочи, чтобы выпить кофе. У некоторых нет, но они знали, что у Мелани доброе сердце, и она раздавала кофе бесплатно, но только в том случае, если они приходили с хорошим настроением и недавно приняли душ. Тем, кто этого не делал, она все равно не отказывала и приглашала посидеть с чашкой кофе на улице.

Я не удивилась, когда увидела пару наших постоянных посетителей.

Пити. Мойра. Дуэйн. Все видели меня. Все помахали. Все пробормотали мне приветствие, но они знали, что это место моей подруги, поэтому больше не подходили, чтобы поговорить.

Саша уже сидела, когда я подошла к стойке. Мелани наблюдала за ней, стоя за прилавком, уперев руки в бока и склонив голову набок. Ее волосы были высоко зачесаны и собраны в тугой пучок на макушке, как бы прямо на макушке. Красная помада. Висячие серьги. Ее рубашка была отглажена, воротничок отогнут и застегнут на жемчужную пуговицу.

Моя девочка была одета для работы.

Не глядя в мою сторону, она поняла, что это я, и подняла подбородок в сторону Саши.

— Она подавлена.

Я оглянулась.

Саша сидела в кабинке, листая журнал, ее губы были плотно сжаты. Она казалась почти скучающей, но потом я заметила, как она закрыла глаза дольше, чем на мгновение. Ненадолго, но она закрыла их, и в то же время ее грудь опустилась во вздохе.