Не изгой

Сердце снова перевернулось.

Я: Я тоже.

Глава 47

Шайенн

Этим утром я позанималась йогой и пробежала восемь километров.

Цитируя Мелани: «Да, черт возьми». Я сделала это.

Я держала себя в руках. Держала намертво.

Все держала… и у меня была дополнительная упругость в походке, когда я шла в «Еда для всех».

Тяжелая кардиотренировка утром.

Восемь часов сна… на самом деле больше похоже на четыре, поскольку мы с Катом разговаривали по телефону, а потом мой мозг с трудом отключился. Но это не имело большого значения.

Я питалась здоровой пищей. Типа супер чертовски здоровой.

Я пила так много воды, что у меня был переизбыток жидкости.

Мой мозг работал. Цилиндры не перегревались.

Никакой выпивки. Моим единственным стимулятором был кофеин.

Медитация.

Медикаменты…

Я остановилась на полушаге.

Медикаменты.

Дерьмо.

Этим утром я забыла принять свои лекарства. И я думала, вспоминала…

Я не могла вспомнить, когда принимала их в последний раз.

Резервное копирование.

Я думала, что мои цилиндры не перегружены, но, возможно, я ошибалась.

Я забыла свои лекарства и, чувствуя нарастающую панику, поспешила в свой кабинет. Дин выходил из своего кабинета, подняв чашку кофе в знак приветствия, но я быстро пробормотала что-то в ответ и обошла его. Я уже почти бежала. Мое сердце готово было выскочить из груди.

Я села, порылась в сумочке и достала баночку. Мы не должны были таскать их с собой, но, черт возьми, иногда мне приходилось, и я считала дни и количество таблеток, которые мне полагались.

У меня было пять лишних таблеток.

Пять дней.

Пять, это означало, что я забыла про них в воскресенье.

Где я была в субботу? У Ката. Я осталась ночевать, и утро было замечательным, вот почему я забыла. В понедельник я снова была у него дома. Вторник… Я смотрела игру, и меня все время не было дома. Мелани была расстроена в тот вечер.

Я просто забыла. Каждый день.

Черт, черт, черт.

Это было нехорошо.

В прошлый раз, когда это случилось, я сорвалась с катушек. Сегодня ты забываешь одно, а на следующий день — другое. Твой разум работает немного быстрее, яснее, и ты следуешь за ним, но ты забываешь, и забываешь, что ты вообще забываешь. Значит, ты помнишь не то, что должна была помнить. Логично, не так ли?

Нет. Не так.

В этом нет никакого смысла, потому что твой гребаный мозг не останавливается и добавляет стресс. Добавьте сюда что-нибудь, что вы забыли из идеального рецепта, согласно которому вам нужно следовать всему, что бы у кого-то было подобие обычного дня, и вы утомлены попытками быть нормальными и забываете одну чертову вещь.

Вся куча падает.

Вниз.

Ты в полной заднице и не осознаешь этого до тех пор, пока тебе не станет настолько плохо, что это происходит прямо сейчас. И ты уже ничего не можешь исправить, потому что лекарствам требуется время, чтобы попасть в твое кровообращение. На все нужно время.

Время. Время. Время.

Иногда у тебя не хватает времени, когда ты стараешься быть нормальной, и… да, у меня голова шла кругом. Прямо сейчас. Прямо здесь. У меня в кабинете будет собрание сотрудников, и они узнают, потому что я осознавала скорость своих собственных мыслей.

Гонки.

Превышение скорости.

Я больше не была за рулем автобуса.

Автобус уходил у меня из-под ног. Я держалась ближе к борту автобуса.

Я была пассажиром в автобусе, и это всегда было плохо.

А мой автобус вез фургон. Чертовы психологические проблемы, которые у меня были, все в этом фургоне, все было позади, и я тащила их за собой, но отлично притворялась, что все вместе. Вот оно. Он отсоединен, и он проезжал мимо меня, и мы все находимся на оживленном городском перекрестке, и это дерьмо вот-вот врежется в чужую машину, и я не могу ничего контролировать, потому что, если я хотела сохранить контроль, мне нужно было не забывать свои чертовы таблетки пять дней назад!

Комната начала вращаться вокруг меня.

У меня подскочило давление.

По спине потекли струйки пота.

Руки стали липкими.

В груди что-то сдавило.

О, отлично. Привет, паническая атака. Это было прекрасное время для того, чтобы присоединиться к этой печальной и жалкой вечеринке.

Стук в мою дверь.

— Кто там? — Я съежилась, не зная, звучит ли мой голос как обычно.

— Привет. — Дверь открылась, и это была Реба. Она нахмурилась, но, честно говоря, я больше обращала внимание на трех человек у кофемашины и на запах того, что готовил Бумер, и… что она только что сказала?

Она смотрела на меня.

Она уже сказала.

Дерьмо.

— Прости. Что ты сказала?

На этот раз мне пришлось сосредоточиться. Сложно. Очень сложно. Сложнее из сложного… и я снова все пропустила.

Она нахмурилась, а потом лампочка загорелась, и она вошла внутрь.

О, это помогло. Немного.

Но я слышала голоса снаружи и звон кастрюль и сковородок, и сегодня здесь было больше народу, чем обычно?

Я, должно быть, спросила об этом Ребу, и она посмотрела на меня с беспокойством. Дерьмо. Она знала. Я вошла с упругостью в походке, думая, что убиваю дракона, и теперь у меня была настоящая паническая атака, еще до того, как до меня дошло худшее из худшего.

— Шайенн.

Она говорила спокойно и тихо, и она все прекрасно понимала.

— Да?