Не изменяя присяге

В дальнейшем бывший мичман Российского Императорского флота А. А. Перротте продолжил службу у большевиков на Каспийском море, воевал на эсминце «Расторопный» под красным флагом в составе Азово-Каспийской военной флотилии.

11-го и утром 12 апреля вышли посыльное судно «Кречет» под флагом начальника морских сил республики А. Н. Щастного, 10 эсминцев, два сторожевых судна, сетевой заградитель, тральщик, гидроавиатранспорт и 20 вспомогательных судов. Среди эсминцев третьего отряда кораблей был и эскадренный миноносец «Расторопный», который совершил переход из Гельсингфорса в Кронштадт под начальством А. А. Перротте.

Подводя итог «ледового похода» кораблей, капитан 2-го ранга Г. К. Граф писал: «Это был исторический, но вместе с тем глубоко трагический поход русского флота, так недавно мощного, в блестящем состоянии, а ныне разрушенного, не пригодного ни к какой борьбе. Во время этого последнего похода на флоте еще раз вспыхнула искра прежней энергии, прежнего знания дела, и личный состав сумел привезти его развалины в последнюю базу.

Флот окончательно замер, то есть стал только сборищем кораблей, без руководителей и личного состава. Кронштадт и Петроград превратились в кладбище его прошлой мощи и славы, а сами корабли — в живые трупы».

Бруно Станислав-Адольфович Садовинский отказался быть участником этой последней драмы Балтийского флота. Он не принял участия в «ледовом походе». Тяжелейшее решение, принятое от боли за гибнущую страну, от горечи поражения в войне, от мерзости открытого предательства большевиками интересов России в войне с Германией, от недовольства развалом флота и отвращения к распоясавшимся «братишкам» — матросам, от возникшей ненависти к большевикам за развязывание террора против своего же народа — это тяжелейшее внутреннее решение, решение о вооруженной борьбе с большевистским режимом, было принято Садовинским еще в Гельсингфорсе.

Он был холост, молод, силен, и терять ему было нечего.

После «ледового похода» А. Н. Щастного, организовавшего эвакуацию основных сил Балтийского флота из Гельсингфорса в Кронштадт и спасшего для большевиков около 200 кораблей и судов, Л. Троцкий обвинил его в «саботаже — невыполнении приказов Советской власти», что выразилось в разглашении Щастным «Центробалту» телеграммы Троцкого, предписывающей приступить к срочной подготовке взрывов кораблей Балтфлота. То, что именно Троцкий приказывал организовать, за денежное вознаграждение, уничтожение боевых кораблей Балтийского флота, свидетельствует юзограмма Морского комиссариата от 21 мая 1918 года:

«Юзограмма из Москвы, Морского комиссариата,21/ V19 ч. 20 м.

На номер 803/ОП Нарком Троцкий наложил следующую резолюцию:

“Весьма вероятно, что отъезд немецких офицеров и передача всего касающегося флота Финляндии означает угрозу удара нашему флоту якобы от имени Финляндии.

Необходимо поэтому принять все возможные меры предосторожности. Приняты ли все необходимые меры для уничтожения судов в случае крайней необходимости?

Внесены ли в банк известные денежные вклады на имя тех моряков, которым поручена работа уничтожения судов? Необходимо все это проверить самым точным образом.

Троцкий”.

Сообщая это, прошу срочно сообщить, составлены ли списки личного состава, кому поручено уничтожение судов. Списки необходимы, так как предполагается за удачное выполнение в случае уничтожения, выдавать денежными наградами. О способе, как лучше организовать выдачу, распределение и условия таких наград, прошу Наморси дать заключение, сговорившись с Л. Гончаровым для предъявления проектов в Коллегию и Высший военный совет. Беренс».

По приговору большевистского Революционного трибунала ВЦИКа капитана 1-го ранга Щастного спешно расстреляли в пять часов утра 21 июня 1918 года в Кремле на территории Александровского училища, хотя официально смертная казнь в большевистской России была отменена.