Не как обычно

По ощущениям, ему просто взяли и через прокол в руке, вырвав с мясом, вытянули все нервы человеческого тела, от кончиков пальцев до корней волос… А кисть, все это время копившая в себе боль, выплеснула ее разом, поверх нервов, разорвавшись вспышкой тупой ноющей боли, стеная каждой клеточкой.

– Но… – продолжил он: – впервые за неделю я почувствовал кончики пальцев этой руки, а это стоит того!..

– Тебе лечить остальные конечности? – холодно поинтересовался Шпора.

– Разумеется, – стиснув зубы, ответил Филипп.

… – О-о-о, небо!.. – простонал Филипп, когда ко всем конечностям вернулась чувствительность; стало сильно лучше, но сильно больнее: – Скажи на милость! Какого черта ты пошел работать киллером, если умеешь лечить людей!?

– Тебе как ответить? – холодно поинтересовался Шпора: – Честно или так, чтобы моральным уродом не выглядеть?

– Да уж можешь не отвечать, – поморщившись, хмыкнул Филипп.

Наемник, тем временем, осмотрел его спину и уколол иглой где-то у основания шеи. По рукам Филиппа пробежал легкий холодок.

– У-у… – протянул он, вздрогнув левым плечом: – А это ты что сделал? Лечишь легкое?

– Нет, – буднично прошептал Шпора: – Это я заблокировал тебе одну из жизненных точек позвоночника. Через неделю у тебя начнут отниматься ноги, а через месяц тебя полностью парализует. Если, конечно, не разблокировать ее.

Филипп оторопело молчал, слушая.

– Поэтому, если вы с подружкой захотите сбежать отсюда без меня, триста раз подумай. Вряд ли тебе удастся найти специалиста, который сможет угадать, что за точку я тебе заблокировал, как и на каком уровне, прежде чем последствия станут необратимы. Ну, а если вы все же решите сделать мне подлянку, по крайней мере, я буду отмщен.

– Шпора, ч-черт! – прошептал Филипп: – Я же сказал, что мы бы никогда…

– Я не верю словам, – оборвал его наемник: – Мне нужны гарантии.

– А что, если с тобой что-то случится? Что, если ты, не приведи боже, помрешь!? – в сердцах воскликнул Филипп.

– Если я помру, – равнодушно проговорил наемник: – Мне будет глубоко безразлична твоя дальнейшая судьба.

Филипп молча сидел с перекошенным лицом.

– Знаешь, – проговорил он наконец: – Когда Имэйх найдется и вернет нас домой, ты убедишься, что был неправ, и твое недоверие безосновательно…

– А ты так уверен в своей подружке?.. Выбросила тебя в лесу, на черт знает каком расстоянии от города, ничем не помогла тебе и за целых семь дней так и не соизволила явиться… Неужели она, маг-пространственник, любимица совета, сумевшая насолить исследователю Фитчу Граю и спереть у него ценнейший артефакт, до сих пор не может тебя найти? Сам-то веришь?

– Замолчи!!! Я знаю, что ты говоришь неправду! Не смей вливать яду мне в кровь!

Шпора скептически хмыкнул.

– Если она еще не объявилась, значит, у нее есть причины… И она обязательно придет… – Филипп осекся, пораженный внезапной мыслью: – Если только ты, мразь, не сделал с ней что-нибудь!

– Чтобы потом прийти и изображать актера для тебя, спрашивая, где она? Я, так же как и ты, хочу вернуться домой… Просто твоя девчонка тебя кинула.

– Ты не знаешь Имэйх, скотина! – воскликнул Филипп: – Ты никогда не был ей другом, никогда не знал, что думает она, глядя на звезды, не говорил о сокровенных мечтах!.. Ты совершенно не знаешь, что она за человек!.. Вот по себе, видать, и судишь!.. И, наверное, знать не знаешь, что такое дружба и любовь!?

– Знаю, – холодно бросил Шпора: – Это сказки, в которые верят глупые дети. Такие, как ты.

– Ты просто не с теми людьми общаешься! И не знаешь, что такое Настоящая дружба…

– Я просто слышал историю о том, как даже настоящая дружба, – в тон Филиппу, выделил эти слова Шпора: – превращается в предательство.

Он отвернулся к стене:

– Жила была одна банда из четырех человек. Они были друзьями, и все у них было хорошо. Но попалось им как-то раз одно очень прибыльное дело. Сумма, вырученная за это дело, прекрасно делилась на три, и куда как хуже на четыре. Вот и решили трое друзей четвертого убить. Проломили череп ударом топора и сбросили со скалы, чтобы он, падая, об камни докрошил себе череп, поломал трахею и пробил горло… И ушли, оставив его труп стынуть на камнях под скалой…

И жили они долго и счастливо… И умерли в один день.

Потому что он выжил. Вопреки их ожиданиям, медицинской логике и здравому смыслу…

… Я пережил собственную смерть, я полгода зализывал раны, только своими силами, без чьей-либо помощи, – Шпора провел рукой под длинными волосами справа: – … Можно даже посмотреть, как чудесно косточки срослись…

А ты верь в свою дружбу. Пока можешь…

Он развернулся и сделал пару быстрых шагов к окну.

– Шпора, стой! – опомнившись вскрикнул Филипп: – Тебе же все равно идти некуда! Останься здесь! Давай попросим Клару Павловну, уверен, она разрешит…

– Да меня, собственно, и просить не надо, – откликнулась та, появляясь в дверях: – Я даже сама предложу… Ну подожди! Вот куда ты пойдешь?

Но Шпора, поджав губы, ловко вскочил на подоконник, подтянулся и скользнул в форточку.