Не хочешь по-хорошему?

— По собственному опыту говоришь? — облизываю губы и перехватываю туманный взгляд Хасанова, который буквально прожигает мой рот густой тьмой твоих глаз. Пытаюсь отвлечься от тепла, разлившегося внизу живота и начинаю нести все, что приходит в голову. — Проститутка не эскортница, ее не знают в высшем обществе, и она вернее сойдет за настоящую девушку, чем нанятая для этих целей модель, которую могли ранее встретить с кем-то еще из толстосумов, знаешь ли…

Не помогает сбросить эту паутину желания, и я набираю еще ложку мороженого чтобы отвлечься и тяну в рот, но непослушная капля подтаявшей массы падает прямиком на мое бедро между разошедшимися полами халата, и вместо того, чтобы стряхнуть с себя оцепенение я поддаюсь ему. Арман опускает взгляд на мои голые ноги и сглатывает, а я безотчетно тянусь к капельке мороженого, чтобы не дать ей пролиться на внутреннюю поверхность бедра, но мое запястье перехватывают.

Хасанов медленно, словно под гипнозом опускает руку, но капелька уже стекает вниз, чертя сладкую дорожку. Арман отводит полу халата так, чтобы оголить бедро почти полностью. Подхватывает мои ноги под коленями и рывком дергает на себя так, что я заваливаюсь на спину и едва не роняю чашку с лакомством. Он забирает креманку и ложку и ставит на пол, а потом поворачивается ко мне с видом, словно я его десерт на этот вечер.

Пульс ударяет в мозг в унисон мысли, что я совершенно голая под халатом, но вместо того чтобы прикрыться, я выдыхаю и замираю, когда черные глаза полные сладкой дымки берут меня в плен.

Не отводя взгляда от моего лица, Хасанов тянется к капельке рукой и удивительно точно смазывает дорожку подушечкой пальца. Жесткость его грубой кожи по нежному бедру как ток по нервам, и я поддаюсь желанию и чуть раздвигаю ноги, чтобы ему было удобнее смазать каплю.

Черные глаза под отяжелевшими веками выглядят безумно порочно, и как только Арман тянет руку к своим губам, я решаю тоже включиться в эту игру. Ловлю его запястье и не позволяя разуму взять верх обхватываю его палец губами и слизываю мороженое так, словно в моём рту леденец. Взгляды как приклеенные, дыхание шумное, а атмосфера плавится как масло.

Подушечка его пальца шершавая, и я всасываю ее глубже в рот, едва сдерживаясь, когда челюсть Хасанова чуть выдвигается вперед, словно он с трудом себя контролирует. Кровь вскипает от мысли, что он так же как и я сходит с ума, и я позволяю себе дерзость — прикусываю подушечку пальца, чтобы в этом удостовериться. Хасанов шумно выдыхает и резко подается вперед, нависая надо мной грозовым куполом.

— Хочешь поиграть?

Его хриплый шепот как музыка для ушей, а тяжесть мощного тела как наркотик. Раздвигаю бедра шире, чтобы в полной мере ощутить твердость его плоти под тканью джинсов. Избавиться от них пара секунд и я уже готова потянуться к ширинке, но Хасанов ловит мою руку и вжимает в спинку дивана над головами.

— Знаешь, детка, мне вдруг пришло в голову, что я не хочу полумер. Ты поддашься желанию, но утром снова спрячешь голову в песок и будешь избегать меня, как делала после вечера у Орловых, — мой взгляд проясняется, когда смысл его слов доходит до воспаленного сознания, и я смаргиваю тягучее желание, которое болезненно пульсирует там, куда он давит своим стояком. — Я не хочу твое тело на одну ночь. Я хочу тебя всю. Но готова ли ты дать мне это?

Если он пытался задать вопрос, то очень зря. Я сейчас ни то что отвечать, соображать могу с трудом, поэтому лишь молча взираю на протрезвевшего от сладкого дурмана Хасанова и молчу.

— Видишь…Будь ответ положительным, ты бы уже дала мне знать.

Его убийственная логика не укладывается в моей голове и я закусываю губу, досадливо хмурясь.

— Как только ты захочешь пойти со мной до конца, дай знать. А пока, извини, трахать тебя я не стану.

Выпрямляется, а я с трудом сдерживаюсь чтобы не разораться! То есть он… Вот так взял и…

— Сволочь! — вырывается у меня против воли и в ответ Арман улыбается и в его глазах мелькает нотка боли и обреченности, словно ему самому свое решение не очень нравится.

— Да, детка. Но ставки сделаны, ставок больше нет.

Поджимаю губы и выпрямляюсь, едва не наступив в креманку с мороженым.

— Спокойной ночи! — отрезаю обиженно и с видом гордой королевы гарцую в спальню, спиной ощущая тяжелый взгляд бывшего мужа, который вдруг решил что хочет сменить статус…

60

Утром первым делом после пробуждения мы завтракаем очередной порцией вредностей. Но я решаю, что раз в году, на день рождения моего любимого крошки, можно сделать исключение. Настроение после ночи не самое радужное, все же уснуть мне удалось не сразу, а мучительная агония, терзала тело еще долго после того как я ушла из гостиной.

Все-таки сволочь этот Хасанов! Сам недвусмысленно дает понять, что хочет секса, и так же недвусмысленно бортует меня! Надеюсь, ему спалось так же плохо как мне!