Не хочу влюбляться!

– Да, ладно, у меня есть немного! Так и быть, опять угощаю! На тебя прямо не напасешься!

Глава 7 Он никогда не дружил по-настоящему…

– Я знаю, что ты ко мне относишься резко отрицательно, – начала Наталья Павловна, обращаясь к Белецкому-младшему, который старался не смотреть в ее сторону.

– И что?! – рявкнул он ей в ответ. – У меня нет оснований относиться к вам по-другому!

– Почему же? Разве я сделала тебе что-то плохое?

– Сделали! Я не хочу, чтобы вы здесь бывали, а вы приходите и приходите!

– Но я же тебе никак не мешаю…

– Мешаете! – Александр вскочил с кухонной табуретки и подошел к окну. Он теперь почему-то все время наблюдал за горкой, на которую часто приходила все та же глупая маленькая девчонка в яркой рыжей шубке, делающей ее похожей на сказочного колобка. Чаще она сразу забиралась на горку по лестнице, но иногда продолжала бессмысленно штурмовать ее заледенелый «язык». Сегодня девчонки не было, зацепиться взглядом было не за что, Белецкий вынужден был повернуться к Наталье Павловне и повторить: – Мешаете! Вы мне и сейчас мешаете! У меня нет никакого желания с вами разговаривать!

– Но это же, по крайней мере, невежливо…

– Ну и что! Переживете как-нибудь без моей вежливости! На что вам она?

Наталья Павловна вздохнула, покусала губы, а потом тихо сказала:

– Я люблю твоего отца…

Слова, которые, как казалось Наталье Павловне, могли бы смягчить самое каменное сердце, привели сына ее любимого человека еще в большее раздражение. Он сложил руки на груди, сатанински усмехнулся и с большим сарказмом спросил:

– А что потом?!

– В каком смысле? – не поняла женщина.

– В прямом! Сегодня вы любите моего отца, а завтра вам понравится молодой качок из фитнес-зала, и вы сбежите с ним! Отец, знаете ли, это уже проходил!! С нас… с него уже хватит! Отец себя не может от вас защитить, и потому это приходится делать мне! Оставьте нас в покое!! Пожалуйста!

– Знаешь, Саша, мне кажется, что ты оговорился. Тебе наверняка хотелось сказать, что с тебя хватит! Ты думаешь только о себе!

– Ошибаетесь! Я не хочу, чтобы отец второй раз наступил на те же грабли! Он с трудом пережил, когда… она… его бросила…

– Ты так безлично говоришь о своей матери, что…

– Я никогда больше не назову ее матерью! – резко перебил женщину Александр. – Она разрушила нашу жизнь!!

– Твою?!

– Прежде всего – жизнь отца!

Наталья Павловна опять вздохнула, но все же продолжила разговор, который все более и более казался ей безнадежным:

– А ты не можешь допустить, что, возможно, все и должно было так случиться ради того, чтобы мы с твоим отцом встретились?

Белецкий-младший раскатисто расхохотался и спросил:

– Да кто вы такая, чтобы ради встречи с вами отец прошел через такие унижения и боль?

– Я уже сказала, что люблю его… очень… А это немало…

– Та женщина… – Александр произнес эти два слова с настоящей ненавистью в голосе, – тоже говорила, что любит, но разрушила, сломала все… Мы начинали жизнь заново…

– Да, я знаю, откуда вам пришлось уехать и что вы потеряли… Можешь не рассказывать… Но, может быть, вы при этом что-то и приобрели?

– Что?! Вас?! – Было видно, что у Александра уже не хватало сил даже на саркастический смех, он смог лишь криво улыбнуться.

– Нет, я имела в виду не себя… Может быть, вы приобрели свободу, возможность жить по-своему…

– А она спросила, хотелось ли мне жить вот так – по-своему? Я ведь совсем не на это… – он обвел руками скромно обставленную кухню, на которой они разговаривали, – рассчитывал?

– Ага! Вот мы и докопались до сути! Ты рассчитывал на другое! Так бы и говорил!! Мне кажется, что твой отец своим нынешним положением вполне доволен! И ты не имеешь права мешать ему устраивать личную жизнь!

– То есть вы все-таки собираетесь пролезть ко мне в мачехи, не так ли?

– Я хотела бы стать твоим другом, только и всего…

– И что, даже не пошлете меня под Новый год за подснежниками?

– Ну вот что… – начала Наталья Павловна, встала с табурета и, пытаясь не показывать, до какой степени оскорблена, закончила: – Сегодня разговор у нас не получился…

– А он никогда не получится! – Эти слова Александр послал уже в спину выходящей из кухни женщины. Она не обернулась и соответственно ничего не ответила.

Когда за ней захлопнулась входная дверь, Белецкий-младший, засунув в карманы джинсов кулаки, которые не желали разжиматься, опять подошел к окну. Девчонка-колобок уже сидела на перилах горки и лизала очередную сосульку. Александр подумал, что она из-за своих сосулек простудит горло и некому будет штурмовать наледь. Почему-то при этих мыслях у него защемило сердце.

* * *