Не ходи служить в пехоту! Книга 5. Генеральский штаб

Этот бывалый морской волк, прошедший на атомных подводных крейсерах все возможные должности, прослуживший только командиром ракетного крейсера семь лет, был человеком не только сдержанным и опытным, но несколько флегматичным в вопросах нынешней должности. После моего короткого пересказа он сказал:

– Это ты ещё мягко поступил. Очень уж интеллигентно. Я бы послал её нах.

– Вы же ещё квартиру не получили.

– Ну и чёрт с ним! Без квартиры тоже не уволят. Не имеют права.

После этих слов он встал, достал из шкафа примерно полбутылки дешёвого коньяка, две рюмки. Поставил их на мой стол и на маленькой доске начал нарезать лимон. На мой несогласный взгляд сказал:

– Надо. Первый раз вижу, чтобы офицер от блядей возвращался с таким настроением. Обычно весёлые и расслабленные приходят. А тут такое.

Невинная офицерская шутка. Но мы от всей души рассмеялись и долго не могли остановиться.

Выпить не успели. В кабинет ворвался мой начальник направления.

– Юрий Геннадиевич, вы что там натворили?

– Ничего.

– Вас начальник ГОУ вызывает, давайте бегом. Вы что, уже накатили?

– Не успели. Хотя надо бы, – ответил Морозов.

– Всё потом. Сейчас там такое будет, даже подумать страшно. Так что там случилось?

Морозов вкратце рассказал о случившемся.

– Приехали, – обречённо и задумчиво произнёс мой начальник направления.

С начальником ГОУ я был знаком поверхностно. Отношения между офицерами были в Генштабе, как мне казалось, идеальными, основанными на взаимном уважении, профессионализме, а отношения между командованием ГОУ и остальными офицерами были строго официальными, деловыми. Это мне очень нравилось.

В разговоре приняли участие два генерала (начальник ГОУ и мой начальник управления) и два полковника (мой начальник направления и я).

Начальник ГОУ не стал разыгрывать интригу и спокойно сообщил всё, что ему передал один из советников министра (видимо, считавшийся у них авторитетом или старшим), это был уже пожилой и отставной генерал от бывшего КГБ СССР (если у них бывают бывшие). Я слегка удивился тому, что в целом, всё выглядело даже правдиво, но без одной детали. Отсутствие этой детали делало из меня какого-то незаурядно нервного человека. По всем присутствующим я понял, что окунаться в эту ситуацию никто не желал.

Повисла небольшая пауза, которую я взял умышленно. Мне хотелось, чтобы мои слова прозвучали твёрдо, не скатываясь в оправдания, и чтобы все поняли, что произошедшее имеет для меня значение, прежде всего моральное.

– Всё так и есть. Одна деталь осталась вам неизвестной.

Я опять взял паузу, примерно 3–4 секунды.

– Эта женщина не сказала, что при этом она поедала клубнику. Вот так, просто сидит перед полковником и жрёт клубнику. Я такого терпеть не стану и впредь.

Я высказался с предельной твёрдостью, с интонацией, не терпящей возражений.

Генералы переглянулись, скривились.

– Вы правильно поступили. На вашем месте я бы сделал то же самое. Мы офицеры, офицеры Генерального штаба, и им здесь не налоговая служба. Я поговорю с кем надо, такое свинство нельзя допускать.

После возвращения в кабинет состоялась вторая попытка выпитьс Морозовым по стопочке.

Не вышло. Зазвонил телефон, и та женщина попросила меня зайти, о чём я доложил начальнику направления. Он высказался, что напрасно меня назначили контактным лицом. Все понимали, что назначили меня как самого неопытного и ненужного, к тому же новенького. Просто никто тогда не знал, как это будет работать. Но переиначивать возможности не было.

На сей раз я шёл очень не спеша. Решил, пусть она подождёт.

Вошёл сразу. Предложила присесть, предложила чай, когда какая-то молоденькая дамочка его принесла. Я отказался. Молчал. Преобразилась, теперь это сама любезность. Понятно, какой язык вы уважаете, мадам. Смотрел на эту недалёкую женщину и думал, почему такая «коза» оказалась на госслужбе. Оно и понятно, те, что поумнее, в бизнесе, работают. Интересно, как она училась? Наверняка ведь троечница. Интересно узнать.

Разговор она начала с вопроса, который не имел ко мне никакого отношения, с той самой картографической фабрики. Я решил выслушать и постараться понять логику этих деятелей.

Надо признать, что почти со всем я был согласен. Особенно с тем, что печатать топографические карты нужно на современнейшем оборудовании и по самым новым технологиям. Меня так же, как и её, не интересовало, что это оборудование скорее всего будет немецким, главное, будет современным. С её слов, денег у государства достаточно. Но когда она мне сказала, что фабрика должна печатать коммерческие заказы в свободное от заказов министерства время, я решил возразить.

– А если военный заказ, срочный, неожиданный, сделает невозможным выполнение в срок коммерческого заказа?

– Ну, такого не должно быть, – спокойно ответила дама.

– Как это не должно быть?

– Но ведь такое возможно во время войны, в мирное время такого не должно быть.