Не ходите, дети, в Австралию гулять

Потому я стал стрелять. Хотелось бы сказать, что я ловко «по-македонски» с двух рук перестрелял всех. Но, врать не буду. Я не умею стрелять с двух рук. И потому стрелял как все нормальные люди с правой руки.

Самый опасный защитник был вооружен мушкетом и мушкет был заряжен. Это был даже не мушкет, это была винтовка. Или уж если точно, карабин Бейкера. Разница здесь есть. Но важно другое этот мушкет или винтовка или карабин были заряжены и готовы к выстрелу. Для меня уже не важно была скорость перезарядки этого оружия и дальность прицельного выстрела. При выстреле в упор это уже не принципиально. Своим пением я действительно привел этих людей в замешательство.

Нет не грозным текстом или привел в замешательство своим произношением русских слов. Скорее своей отвагой петь при отсутствии слуха. Я бы сказал даже не полное отсутствие слуха это уже были отрицательные величины музыкального характера. Они просто смотрели на меня и удивлялись моей отваге и моему умению так ужасно произносить музыкальные фрагменты.

Вот только долго я не дал им насладиться переливами моего голоса. Оценив расстановку сил, я первым же выстрелом свалил самого опасно здоровяка с карабином и этим устранил самого опасного защитника капитанского мостика.

Здоровяк отлетел к борту и немного помедлив упал с мостика за борт, в морскую воду. Выстрел разрушил оцепенение и дальше события замелькали как картинки в калейдоскопе. Капитан, его я опознал по приметам, которые были в прокламации о розыске беглого капитана пропавшего клипера, дернулся с пистолетом и стал второй целью. На него тоже ушло два выстрела — одна пуля в грудь и затем туда же я отправил вторую пулю, но в промежутке между выстрелами капитан уже поменял свою стойку и потому вторая пуля просто разнесла в клочья его голову. Теперь его не опознать и прощай награда за его обнаружение. Но эти мысли шли, где на самой окраине моих размышлений. После того, как наш перевозчик свалил с моими деньгами и документами у меня были другие заботы кроме как жалеть о невозможности получения награды за беглого капитана, ставшего пиратом. Можно сказать удачливым пиратом, если, конечно, отбросить в сторону и забыть произошедшее только что событие. Действительно сейчас фортуна повернулась к беглому капитану спиной, можно даже сказать фортуна повернулась к беглому капитану своей филейной частью.

Но, хватит о капитане и его удачах и неудачах. На меня рванулся матрос, стоявший до этого момента совсем спокойно и расслабленно за штурвалом. Он видимо был мастер рукопашного боя или даже специалистом по применению холодного оружия. Во всяком случае быстрый был этот матрос — за несколько мгновений он успел выскочить из-за штурвала, и метнуться ко мне и при этом прихватить с собой топор. Реально какие — то секунды и вот он уже занес надо мной в замахе топор. Можно сказать ещё секунда и моя голова будет расколота надвое. Но выстрелы из кольта оказались быстрее и сильнее. Парня выстрелами отбросило назад, и он нашел свое упокоение на теле капитана. Эти два тела образовали этакую баррикаду на пути движения оставшихся двух пиратов.

Оставшиеся пираты поступили по-разному. Один рванул с мостика на палубу.

А вот у второго почему-то пришли в голову мысли меня обмануть, заболтать и затем воткнуть нож в сердце. Почему я так решил. Сейчас я Вам всё расскажу. Этот пират решил меня обмануть и подняв руки стал меня забалтывать — он просто истерично кричал что сдается и его на клипере держали насильно против его воли. И он честный моряк, очень рад, что теперь он может больше не служить на пиратском клипере. Руки он сложил на затылке и мелкими шажками стал приближаться ко мне. Поверит в такую слезливую историю, можно было, почему же нет. Вот только эту жертву обстоятельств и пленника злых пиратов выдавали глаза. Эти глаза были очень спокойными и совершенно не гармонировали с паническими и истерическими криками. Пират продуманно шел ко мне и сокращал дистанцию. Мне нечего не оставалось делать и выстрелил. Пират оказался сильным мужиком. И несмотря на ранение все-таки попытался метнуть нож в меня. У него оказались ножны вшитые в бушлат. Ножны были вшиты в спину бушлата и там покоился метательный клинок. Оружие последнего шанса так сказать. Сил у парня было меньше, чем коварства и настойчивости и нож он доставал медленно на последнем издыхании. Когда его рука достаточно поднялась и я смог рассмотреть клинок готовый к броску я уже спокойно выстрелил и добил этого коварного пирата. И стрелял я уже со спокойной совестью. До этого у меня все-таки было неспокойно на душе. Убивать человека, который сдается не хотелось. Но и подставляться тоже не было желания. Вот такой двойственное положение. Разумом понимаю — надо стрелять, а душа говорит — а если он хочет сдаться. Но теперь никаких волнений и душевного разлада.

Пока я возился с этим метателем ножей, последний защитник капитанского мостика добежал до борта клипера и ласточкой кинулся в морскую воду.