Не ходите, дети...

Он пробивался сквозь чащу уже с полчаса, но вряд ли прошел больше километра. Исцарапал себе в кровь лицо и грудь, а заодно – руки и колени Гарику. Казалось, он и на ногах держался до сих пор лишь потому, что падать было некуда. Густой кустарник сам его поддерживал. Пот заливал глаза, Андрей мало что видел перед собой. И уж точно ничего не слышал, потому что переполошил весь лес. Птицы и мелкие обезьяны подняли такой крик, что слышно было, наверное, и на опушке леса. И любой, кому это интересно, без труда мог догадаться, где его искать. Правда, Шахов об этом уже не думал. В голове осталась одна мысль: не останавливаться, идти вперед, сколько хватит сил. А потом еще столько же – по инерции.

Он даже не сразу понял, что это колотится ему в спину. Оказывается, Гарик уже с минуту пытается привлечь его внимание.

– Пусти, Андрей, я сам, – с трудом выдавливая каждое слово, проговорил студент.

Сил на споры у Шахова не осталось. Он молча опустил спутника на землю, но дальше двинулся все равно первым. Идти, конечно, стало легче. Но зато пришлось подстраиваться под тот темп, который способен выдержать Гарик. Да и лес оставался все таким же непроходимым. Теперь, когда руки освободились, Андрей смог наконец воспользоваться ножом, прихваченным с пояса у Бонгопы, которому оружие теперь без надобности[92]. А Шахову может и пригодиться. Только не в этот раз. Мачете из ножа никудышный. А может, просто замахнуться как следует Андрей уже не мог. И поэтому продолжал не прорубать, а проламывать себе дорогу и лишь добавил новых царапин на руках, кистях и где там еще их раньше не было.

Еще через час он понял, что пора отдохнуть. Они уселись на землю прямо там, где стояли, поскольку другого свободного места вокруг не обнаружилось. Какое-то время молчали, восстанавливая дыхание и вдыхая неповторимое сочетание запахов оранжерейных цветов и гнилой капусты. Потом студент спросил, уже почти нормальным своим голосом:

– Куда мы идем?

– Забрать Мзингву. – Шахову не очень-то хотелось произносить длинные фразы, но пришлось объяснить подробней: – Он в пещере у реки. Когда я уходил из лагеря, велел и ему поутру сваливать. Если все получилось, он уже должен быть на месте. Укрытие хорошее, надежное. Если не знать про него, ни за что не найдешь.

Гарик кивнул, помолчал и задал новый вопрос:

– А далеко до пещеры?

– Километров двенадцать, – ответил Андрей, чуть ли не вдвое уменьшив цифру, чтобы раньше времени не пугать студента.

– У-у, – все равно расстроился тот.

– Ну, если хочешь, можешь остаться здесь, – предложил Шахов. – До ночи точно доживешь, а дальше – как повезет.

Его слова подействовали. Студент собрался с силами и бодро вскочил на ноги.

– Ладно, пошли, пока не началось.

«Не началось? – подумал Андрей. – А разве оно когда-нибудь заканчивалось?»

* * *

Если бы на самом деле у Андрея была хотя бы половина той уверенности, с которой он объяснял Гарику план дальнейших действий! Но зацепись за любое слово, и сразу отыщется какое-нибудь «а вдруг». Вдруг про пещеру кто-нибудь все-таки знает? Они же местные, много лет мимо ходили, да хоть бы случайно в овраг кто-нибудь свалится – и вот она, как на ладони. В конце концов, сам Шахов ее ведь как-то нашел. Почему ндвандве не могут?

И еще большой вопрос, доберется ли туда Мзингва. За кого другого Андрей бы так не волновался. Подумаешь – незаметно улизнуть из лагеря, в котором и остались-то в основном такие же пастухи, как он сам. Кто за ним следить-то станет? Но ведь этот красавец запросто нарвется на неприятности даже там, куда их никто не клал. Например, может позабыть, куда ему нужно идти, или перепутать время, или, наконец, не придумать ничего умнее, чем попросить у колдуна разрешения отлучиться ненадолго из лагеря. Ой, да если бы Шахов мог предугадать, что еще способен выкинуть бестолковый зулус, уже было бы легче.

Но даже если Мзингва все сделает правильно, нужно еще, чтобы они сами добрались до пещеры без приключений. А с этим как раз проблем больше всего. Даже теперь, когда они продрались-таки через лес. Особенно теперь. Предположим, погоню за ними так и не послали. Но могли ведь выставить дозорных. Да хоть просто случайный прохожий увидит Шахова и сразу опознает – других белых, с кем можно его перепутать, в округе нет. А если опознает, то обязательно расскажет, с кем встретился. И тогда погоня все-таки начнется, причем преследователи будут точно знать, где искать беглецов.