Не ходите, дети...

Лев уже стоял на другом ее краю. Что ж, может, оно и к лучшему. Должен же Шахов когда-нибудь одолеть эту зверюгу. Так почему бы не сейчас, пока с Гариком не произошло ничего непоправимого? А лев-то – красавец! Не чета тому, с которым Андрей не поладил в прошлый раз. Здоровенный, матерый хищник, настоящий царь саванны. И не испуганный, а по-взрослому злой. Небось согнали с лежки, не дали переварить какой-нибудь честно заработанный окорок антилопы. Тут любой зарычит.

Но зверь не рычал. Внимательно разглядывал врага, словно хотел отыскать у него самое слабое, уязвимое место. И Шахов прекрасно понимал, в чем его слабость. В отличие от первой стычки, он теперь был вооружен, но не его это оружие. Пусть не с карабином, пусть хотя бы с рогатиной или даже с охотничьим ножом, он бы сейчас чувствовал себя уверенней. Но ни в коем случае нельзя показать эту неуверенность зверю. И Шахов занес копье, словно бы для броска, надеясь на самом деле, что противник первым не выдержит и рванется в отчаянную, необдуманную атаку. Метнуть ассегай недолго, но можно ведь и промахнуться. И тогда останешься с голым руками против клыков хищника. Да и Бонгопа не усидит в засаде, бросится на помощь и тоже свое получит. Нет, нужно терпеть и ждать оплошности зверя. Ждать и не выказывать страха, даже если давно уже наложил в штаны.

– Шаха, сзади! – заорал вдруг Бонгопа.

Ёкарный бабай, разве можно в такой момент отвлекать! Он же сам охотник, должен понимать такие вещи. И что там могло случиться? Шахов старался поворачиваться медленно и спокойно, но краем глаза успел заметить, как лев дернулся с места. Но тут же забыл про хищника. Потому что со стороны ручья на него мчалась огромная серая туша носорога. Не того неуклюжего уродца, которого показывают по телику, а настоящую машину смерти.

Вся рассудительность Шахова мгновенно исчезла, провалилась в нижнюю часть живота. Он отчаянно рванулся к укрытию, но уже на втором шаге понял, что не успевает пробежать мимо ямы. И решение пришло само собой. Андрей высоко подпрыгнул, поджал в воздухе ноги и всей своей без малого сотней кило обрушился на прикрывавшие ловушку ветки.

Треск ломающихся сучьев, топот несущегося во весь опор носорога, грозный и немного обиженный рык льва. И глухой удар о дно ямы. Уф-ф, пронесло! Нет, слава богу, не Шахова. Просто тонна живого, но смертоносного мяса промчалась стороной. Прав оказался Бонгопа – широковат проход. Только что ж, умник хренов, не предупредил, что на дне ямы вбит заостренный кол? Возьми Андрей чуть левее, и аккурат на него бы и сел. А так только ударился коленом да кожу на ноге ободрал. Не зря, видать, ему в картах удачи не было. Зато теперь везет, как утопленнику.

Глава пятая Черная полоса

– Ну, нгиябонга[76] тебе, нкоси, чтоб по-русски не ругаться, за то, что соизволил со мной встретиться, – проворчал Шахов, как только гренадеры Хлаканьяны перестали дышать ему в затылок и встали на караул у входа в хижину. – Ты что ж, сукин кот, не мог за все это время о себе весточки какой подать? Допустим, я тебя тогда обидел, наговорил лишнего – да, бывает, несет меня иногда. Но не со зла ведь! И я, между прочим, потом сам же бегом к тебе примчался, думал – помираешь ты, и что получил в ответ? Он, видите ли, не хочет с тобой разговаривать. Совесть у тебя есть, студент?

Гарик молчал и как-то по-новому улыбался. Вроде бы и виновато, но при этом все равно уверенно и спокойно. И эта улыбка бесила Андрея больше, чем все прежние выходки парня. Шестым чувством или пятой точкой, но он понимал, что больше не сможет командовать студентом, как раньше. Этот новый Гарик мог с ним согласиться, признать правоту, но подчиниться – вряд ли. Шахов, слишком привыкший считать мальчишку чем-то вроде балласта, дополнительного груза, который приходится тащить за собой по жизни, вдруг почувствовал себя неуютно. И чтобы избавиться от этого ощущения, выплеснуть его наружу, продолжал говорить, обвинять, стыдить и жаловаться. А Гарик молчал. Молчал, зараза такая, и улыбался.

– Да скажи уже, наконец, хоть что-нибудь!

– Понимаешь, Андрей, столько всего навалилось, что я как-то…

А ведь ни фига он не чувствует себя виноватым! Из вежливости что-то объясняет, словно приехавшему на денек из провинции дальнему родственнику, которому, в сущности, твои проблемы не интересны, который и сам-то поинтересовался лишь потому, что надо же о чем-то говорить. Но Андрей-то ему не троюродный дядя, а товарищ по несчастью. Они вместе попали в эту задницу и вместе должны отсюда выбраться. А у парнишки такой вид, будто он никуда выбираться и не хочет. Будто ему и здесь хорошо.

А может, и в самом деле не хочет? Тогда понятно, почему студент не горел желанием встретиться с Шаховым, чуть ли не избегал его, почему и сейчас, мягко говоря, от радости не светится. Если у парня появились какие-то свои планы на будущее, то Андрей ему теперь будет только мешать, отвлекать от более важных дел.