Не ходите девки в лес

Я видела, как они уважают своего наставника и радовалась в душе. Радовалась, что он ни при чем. Ведь в восемь утра, когда погибла Соня, он был в мастерской. Собственно, я и не предполагала ничего другого. Сердце мое просто пело. Как все-таки радостно осознавать, что человек, который тебе глубоко симпатичен, не преступник.

Я шла по дорожке, и настроение мое было приподнятым. С самого утра я ощущала огромный душевный подъем, и была уверена, что все закончится хорошо, у меня все получится, я раскручу эту историю, причем уже совсем скоро. В этом я не сомневалась.

Теперь мой путь лежал к Катьке. Но дело в том, что я не знала, где ее найти. Черт, что же я не спросила у мальчишек-то? Видно, КПЗ плохо повлияло на мою память. Как бы еще не стать такой же рассеянной, как Ольга.

Пришлось возвращаться к Скворцовым. Каково же было мое удивление, когда я увидела, что никого нет дома. Странно, очень странно. Куда это они могли деться? Ну Светлана Дмитриевна еще ладно, мало ли, какие у нее дела, а Наташка-то куда запропастилась? Чтобы вытащить эту болезненную девочку из дома в такую рань, нужны очень серьезные причины.

Потоптавшись по дому, я решила заглянуть к Маньке Сарафановой. Может быть, она скажет, где мне найти Катьку?

Но и Маньки дома тоже не оказалось!

Повернувшись, я пошла по дорожке, перебирая в памяти, кого еще я знаю в Зоналке. В голову лез почему-то только участковый Прохоров. Но встречаться с ним мне совершенно не хотелось, поэтому я все-таки вернулась в мастерскую.

Мастерская также была пуста. На двери висела записка «Уехал в город, буду к вечеру».

Отлично! Виктор Михайлович укатил по делам, а его пацанва, конечно же, пошла искать себе занятие поинтереснее. Ищи их теперь, свищи!

Черт, как неохота тащиться к Прохорову! Но, видно, делать больше нечего.

Я пошла тихо-тихо, надеясь наткнуться на кого-то из знакомых по дороге, у кого можно узнать насчет Катьки.

Но как назло в такой момент никто не встретился.

Дойдя до дома Николая Трофимовича, стоящего почти на берегу реки, я остановилась у калитки, задумчиво покусывая губу, потом решительно толкнула калитку.

Николай Трофимович был, как выяснилось, в бане. Об этом сообщила мне его жена. Я обрадовалась и задала ей вопрос насчет Катьки, на что она мне ответила: «Не могу сказать.»

– Почему? – несказанно удивилась я.

– Коля запретил без него на служебные вопросы отвечать.

– Почему же на служебные? – удивилась я. – Какие же это служебные? Я же просто знакомую ищу!

– Раз к Коле обращаетесь, значит, служебное дело, – ответила женщина, сразив меня своей железной логикой.

– Ну… – я немного растерялась. – Можно я тогда его подожду? Мне просто больше не у кого спросить.

– Сидите, – равнодушно ответила женщина.

Я села за столик во дворе и закурила. Сидела я так минут двадцать, пока дверь бани наконец не отворилась и на пороге, отдуваясь, не появился участковый Николай Трофимович Прохоров в одних подштанниках. Лицо у него было еще краснее, чем обычно.

Прохоров вразвалочку прошел по двору и хотел уже плюхнуться на лавочку, но тут увидел меня. Он уставился на меня, не мигая. Я смотрела ему прямо в глаза.

– Тебе чего? – спросил он, усаживаясь. – Опять за сестру просить пришла?

– Вообще-то я сама к вам еще не ходила, – заметила я, имея в виду Ольгу. – А пришла я к вам спросить вот о чем: где мне можно найти Катю? Ту девочку, с которой мы обнаружили труп?

– А тебе она зачем? – спросил Прохоров. – Хочешь, поди, мозги ей запудрить, чтобы она в показаниях сбилась?

Я даже опешила от такого.

– С чего это вы взяли? Просто я хотела с ней поговорить.

– А чего тебе с ней разговаривать? На хрена?

Вопрос был настолько прямым, что требовал такого же прямого ответа. Но я не собиралась ничего объяснять Николаю Трофимовичу. Он продолжал сам, не слушая меня:

– Что ты везде лезешь, как сестрица твоя, а? Вон, она уже долазилась, в каталажку загремела. И ты туда же хочешь? Ой, смотри, давно вы мне обе не нравитесь! Чуяло мое сердце, что тебя тоже упрятать надо!

Он тяжело наступал на меня. Я взбесилась. Он думает, я ему Ольга – слабенькая, беззащитная, безответная? Сейчас я ему покажу, какая я Ольга!

– Тебя самого упрятать надо! – рявкнула я. – Думаешь, я не знаю про твои делишки? Да если я Жоре все про тебя порасскажу, знаешь, что тебя ждет? Конец твоему царствованию в Зоналке, понял? Это местные тебя терпят, а мне наплевать – я не местная! Так что попробуй только меня тронуть – сразу полетишь к чертовой матери! Взяточник! Коррупционер! Самогонщик!

Последнее оскорбление почему-то сильнее всего повергло Прохорова в изумление и погрузило на время в состояние прострации.

Я наступала на него, не давая ему опомниться, и в этот момент заметила торчащий из подштанников пистолет. Я чуть не прыснула со смеху: видимо, участковый так боялся потерять свое табельное оружие, что таскал его с собой даже в баню.

Не знаю, что мной руководило в данный момент, скорее всего, желание немного поозорничать. Одним словом, я выхватила пистолет у Прохорова из подштанников и побежала к калитке.