Не ходите, девки, замуж… или… ЛОШАДЬ БОЛЬШАЯ

– Да я… Да она… Да как вы смеете?! – разошлась не на шутку классная. – Вы просто не знаете детей! Да они врут, причём очень искусно, на каждом шагу! Да ваша дочь небось давно деньги эти истратила на сигареты или даже на пиво!

Во время происходящего промеж взрослых диалога весь класс тихонько стоял в сторонке, с интересом прислушиваясь к бурным дебатам.

«Пиво… сигареты…» – гулким набатом звучали в голове Василисы гнусные обвинения. В одиннадцать лет она и в мыслях своих не допускала ничего того, что ей инкриминировали. Да, пусть проказница жуткая! Пусть хулиганка неуправляемая! Тем не менее стержень в ней правильный имелся, и заслуга в том не родителей вовсе – нравственные принципы и ценности сложились в ответ на прочтение книг, которые глотала запоем, зачастую тайком, укрывшись с головой одеялом при свете фонарика. Кстати, мать увлечение дочки книгами не одобряла: «У тебя дел никаких нет, кроме как с книжкой среди бела дня на диване валяться?!» – в очередной раз застав девочку за чтением, ругалась она.

Ну что за безобразие?! Второй раз за день её унижают, причём незаслуженно! Тут впору любому человеку не выдержать и сорваться! «Какие же они всё-таки злые… эти взрослые!» – сжав кулаки, Василиса сделала шаг в сторону стола, готовая сию же минуту вмешаться, но тут подоспела нежданная помощь.

– Неправда это! Васька не такая! – в один голос загалдели подступившие со всех сторон одноклассники. – И мы видели, как она деньги вам отдавала!

– А вы их в стол положили!

– А Вася отдавала!

– Я тоже видел! – кричал сосед по парте.

– И я! И я! – в унисон вопили ребята.

Шум поднялся невообразимый. Дети, перебивая друг друга, старались высказаться, дружно встав на защиту девочки.

– Так, быстро все вышли вон и не влезали, когда взрослые разговаривают! – приказала смутившаяся такой единодушной поддержкой учительница.

Бурча, класс нехотя покинул помещение. Василиса с матерью остались. Галина Ивановна нервно принялась пересчитывать деньги. Всё сошлось. Точнее, оказались лишние, как раз неучтённые, и именно в той самой недостающей сумме. Копеечка в копеечку. Классная, не скрывая досады, попыталась объяснить недоразумение:

– Не переживайте… Всё нормально. Понимаете, видимо закрутилась и не записала…

Вроде как всё замечательно закончилось – деньги нашлись, обвинения сняты, все счастливы и довольны, одно «но»… Перед девочкой извиниться никто так и не потрудился. Никому и в голову не пришла подобная мысль. «А ведь и правда – кто я такая.» – расстроилась Василиса – Лошадь большая…

«Да… А кто я такая?» – эта мысль утвердилась и чуть позже, когда со всей семьёй отправилась на недельку навестить бабушку с дедушкой, стареньких родителей её матери. Проживали те в огромном посёлке у самой окраины города Ярославля, где одноэтажные частные домики выстроились стройными рядами, а улицы назывались, что всегда очень удивляло Ваську, линиями. Отец с ними ехать отказался, предпочитая остаться дома без надзора супруги. Уже тогда их отношения с матерью были на грани разрыва, что не мудрено, учитывая пристрастие мужчины к алкоголю и буянистый нрав.

По приезде, выгрузили многочисленные котомки из такси и воодушевлённо шагнули за калитку, втаскивая за собой тяжеленные чемоданы с гостинцами. Каково же оказалось их удивление, когда обнаружилось, что они явились далеко не первыми гостями. Навстречу с распростёртыми объятиями и шумными приветствиями высыпали памятные Василисе своими навязчивыми поцелуями тётушки и дядюшки. Опять лобызания, от которых девчонку попросту воротило, восторженные комплименты друг другу, сбивчивый обмен любезностями и новостями. Среди родственников оказалась и её младшая двоюродная сестрица. Разница-то в возрасте не столь существенная, каких-то два года, тем не менее статус старшей принуждал Василису придерживаться определённого свода правил, внушаемого старшими, под названием «права и обязанности», из которого следовало, что все пряники Зинке, а пинки, следовательно, Ваське. Девочку факт присутствия сестрицы особо не обрадовал. Росли они и воспитывались с существенным отличием, да и по характеру, манере поведения были настолько разные, словно небо и земля. При взрослых же лишь изображали видимость доброго общения, придерживаясь правил хорошего тона, но негласное соперничество и неприязнь вот уже несколько лет, сколько помнила Васька, упорно сохранялись.