(не)хорошая девочка

— Боже, какая жертвенность, Лиза. — Чем дальше, тем смешнее становится. — Но с чего ты вообще решила, что я заинтересован в твоем предложении? И в тебе.

— Я тебя знаю целиком. — Ровно откликается Эльза. — А Соня — ведь нет, так? Ты ведь не открылся ей до конца, Вадик? Иначе она бы уже сбежала от тебя в слезах. Она тебя до конца не примет. А я приму.

Чудно. Нет, прям ощущалось, что Афанасьев отъехал — Лизу совершенно точно было некому выдрать сейчас. Так, чтобы вся эта самодеятельная дурь из неё повылетала как пыль.

Дальнейшая молчаливая пауза видимо заставляет Лизу почувствовать себя правой, потому что в её лице проступает что-то торжествующее.



И все-таки Вадим не удерживается, Вадим начинает хохотать. Это было нереально наблюдать без смеха.

— Я тебя провожу, Лиза, — просмеявшись выдыхает Вадим, — спасибо что навестила, было весело.

Она его знает. Боже, какая же прелесть, а…

Знала бы — не показалась бы даже. Знала бы что если Вадим её тогда отпустил — значит не особенно был в ней заинтересован.

У ресторана всегда пасется пара таксистов.

Лиза же не выглядит довольной, когда подойдя к машине одного из пасущихся у ресторана таксистов, Дягилев распахивает перед девушкой дверцу. Впрочем, вообще без разницы, довольна она или нет. Между прочим полчаса жизни похитила, а Вадим мог быть уже на пути к своей ушастой отраве.

— Слушайся Афоню, Лиза, — на прощанье с ухмылочкой советует Дягилев. — Не позорь меня, в конце концов.

Интересно, сознается ли Лиза Афанасьеву вот в этом вот визите? По сути должна, потому что недоговорок быть не должно. Правда мало ей не покажется, Афанасьеву подобное поведение характеризует как форменное блядство и воспитательная порка Эльзе предстоит фееричная. И она же это понимает. И все равно приехала. Долбанутая! Долбанутая в своей долбанутой любви. Афоня хочет дочь домой, а Лиза хочет исполнить его желание. Ценой самой себя. Нет, она реально заслуживает ту порку.

— Вадим. — Эльза не сдерживается, хватает его за руку, — ну пожалуйста, хотя бы подумай. Я ведь опытная, ты же знаешь, что я все выдержу. А Соня — она же не из Темы. Она не выдержит.

— Опытная? — Вадим морщится, высвобождая руку — Знаешь, Лиза, если уж даже ты сейчас по-прежнему в Теме, то Соне сам бог велел. Она умеет быть действительно покорной. Может дать тебе пару мастерклассов, если хочешь

На скулах бледной “опытной” Эльзы вспыхивают красные пятна. Нет, она серьезно верила в то, что говорила? Что она “опытная”? Отбитая маза — да, опытная — вот тут вряд ли.

— Ты её сломаешь. — Отчаянно восклицает Эльза. — Я ведь знаю каким ты можешь быть…

В её глазах плещется тревога. В её глазах бьется страх. Эльза боится. Парадоксально, но не Вадима, который может растереть её в порошок. Эльза боится за дочь своего Верхнего. Какие своеобразные материнские инстинкты у Елизаветы Валерьевны…

— Ты знаешь, каким я был для тебя, Лиза. И только. — Раздраженно рявкает Вадим и уже без особых церемоний впихивает бывшую сабу в машину и захлапывает за ней дверь.

Все, главная клоунесса уехала, цирк устраивать больше некому.

Эльза уже и так отняла слишком много его времени.

Пора домой. К своей зайке.



40. Сердце бежит, куда лежит

Самое забавное, что Вадим прекрасно понимал, из каких соображений действовала Эльза. Она просто не желала Соне своей судьбы. Совершенно не понимая, что с Соней, так как с ней и не будет.

Если выносить за скобки, что Лиза по самые уши принадлежала Афанасьеву, причем не только как саба, а просто всей своей дурной душой, ей было за что переживать. В конце концов, два года Вадим выдавал ей именно то, чего ожидала от него глубокая мазохистка, которая вообще не мыслила, как это можно обходиться в отношениях Верхний-Нижнии без порок.

Эльзу привели в Тему когда ей только-только исполнилось двадцать. Любовник. Как он говорил ей “он привык воспитывать всех своих женщин”. По срезу — воспитанием это совершенно не называлось. Это был тот самый пример хренового Верхнего, о котором Вадим рассказывал Соне. Для любовника Эльзы не было никаких границ, никаких правил. Например, для него в норме вещей было отдать свою Нижнюю кому-то из своих друзей “попробовать”, а она — это молча терпела. И это не говоря о том количестве порок, оплеух и простого бытового неконтролируемого садизма, которые доставались Эльзе, и никаких стоп-слов ей дано не было. Она не могла это остановить. Не могла отказаться.

Как-то раз с любовником Эльзы пересекся и Дягилев. И мнящий себя Доминантом Года придурок заявил, что Вадим со своими сабами слишком цацкается и предложил Дягилеву свою “супер-воспитанную” Нижнюю.

Вадим успевший попробовать многое, а увидеть еще больше в принципе допускал, что даже такие отношения могут быть преемлемы для всех их участников. Если бы не глаза Эльзы, в которых кроме страха ничего не было.

Вадим согласился тогда.

А потом отвел Эльзу в свой номер, усадил на кровать, сел напротив неё и спросил: “Тебе нравится то, что с тобой делают?”

Девушка же сжала пальцы на коленях и едва слышно выдавила: “У меня нету другого выбора”.