Не храните деньги в сейфе

В больнице Крячко сдал Гурова с рук на руки сухонькому профессору, заявив, что восстановление его здоровья является чуть ли не залогом сохранения национальной безопасности. Профессор отнесся к его словам вполне серьезно. Гурова проводили в отдельный блок, переодели в больничную одежду и начали производить медицинские процедуры, суть которых ему была не совсем понятна. На его вопросы никто не отвечал, его попросту игнорировали. Какой бы вопрос он ни задал, единственным ответом было: так требуют правила.

Четыре часа длились процедуры. Гурова кололи иголками, забирали его кровь и мокроту, светили внутренние органы рентгеном, подключали к различным аппаратам, требуя то дышать, то не дышать, то кашлять, то жмуриться. К концу четвертого часа он вымотался до предела, а процедурам не было видно конца. В итоге Лев не выдержал, обругал ни в чем не повинную медсестру, обозвал профессора фашистом и потребовал прекратить издевательства. Профессор выполнил требование полковника лишь условно – дал указания сделать перерыв.

Его проводили в одиночную палату, больше смахивающую на одиночную камеру. Гуров потребовал вернуть его телефон. Телефон вернули, только толку от него было мало. Батарея села, а зарядное устройство к нему не прилагалось. Сколько Гуров ни пытался возродить его к жизни хотя бы на несколько минут, у него ничего не вышло. Плюнув с досады, Гуров повалился на постель и закрыл глаза.

Сколько так пролежал, без движения, без мыслей, он не знал. Из состояния оцепенения его вывела та самая медсестра, на которую он ругался в процедурной. Она принесла поднос с едой, поставила его на прикроватную тумбочку и собралась уходить. Чувствуя неловкость перед девушкой, Лев решил сделать попытку загладить вину.

– Как вас зовут? – спросил он медсестру.

– Оксана, – коротко ответила та, продолжая двигаться к двери.

– Постойте, Оксана! Я хочу извиниться. За то, что было в процедурной. Простите!

– Забудьте. Такое случается сплошь и рядом, – охотно отозвалась медсестра. – Вы еще долго продержались.

– И часто у вас такое случается?

– Разумеется. Мало кто из пациентов может выдержать столько процедур, сколько назначает профессор Щепоркин. Он у нас местный светило. С ним даже сам главврач в спор не вступает. Башковитый мужик.

– Правда, что он берется за самых безнадежных больных и возвращает их к жизни? – повторил Гуров сплетню, подслушанную в рентгеновском кабинете.

– Правда. Работать с ним большая честь, – ответила медсестра.

– Но и большая обуза?

– Не без этого. Знаете, в каком темпе приходится работать тем, кто удостоился чести попасть в его команду?

Уходить Оксана уже не спешила. Усевшись на любимого «конька», она с видимым удовольствием принялась рассказывать о непомерно высоких требованиях профессора:

– Доктор Щепоркин сам работает по двадцать часов в сутки и других заставляет отдаваться делу на сто процентов. Никаких больничных листов. Никаких отгулов, выходных и праздников. Про отпуск я уже и не говорю. Только работа, и ничего больше.

– И все равно находятся желающие работать с ним? – притворно удивился Гуров, невольно сравнивая стиль работы профессора Щепоркина с собственным.

– Еще бы. Ведь это открывает огромные возможности для карьерного роста! Если я год продержусь в его команде, меня возьмут на работу в любую клинику Москвы. Да что Москва, я смогу поехать в любой город в стране, меня везде с руками и ногами оторвут, стоит заикнуться, что я работала с профессором Щепоркиным, – объяснила медсестра. – Только я не собираюсь отсюда уходить. Знаете, я ведь хочу стать настоящим врачом. Таким, который реально людям помогает, а не делает вид, что ему небезразлична судьба пациента.

– Похвальное желание, – одобрил Гуров. – Значит, хотите людям помогать?

Медсестра кивнула.

– Знаете, мы с вашим профессором в чем-то схожи, – задумчиво проговорил он. – Быть может, моя работа не сравнится по значимости с вашей. Но я тоже стараюсь помогать людям.

– Профессор сказал, вы из нацбезопасности, – осторожно проговорила Оксана.

– Что-то вроде того. Моя обязанность – блюсти законность в городе и предупреждать ее нарушение. Иногда случается, что плохие люди берут верх, как в том случае, из-за которого я оказался на больничной койке, но в итоге правда все равно восторжествует. Я в это верю.

– Не переживайте, профессор установит причину вашего недомогания и поставит вас на ноги, – заявила медсестра. – Дайте только время.

– В том-то и дело, Оксана, что времени у меня нет! – заявил Гуров. – Преступник на свободе, а я ничего не могу сделать, чтобы обезвредить его, пока лежу здесь. Понимаете?

Медсестра неловко пожала плечами, интуитивно почувствовав, что дальше прозвучит просьба, которую выполнить она не имеет права. И просьба прозвучала.

– У вас же есть мобильный телефон? – спросил Гуров.

– Зачем он вам? – насторожилась медсестра.

– Сделать один звонок. Всего один, и больше я вас не побеспокою. Обещаю, – заверил Гуров.

– Если профессор узнает, он меня уволит, – заявила медсестра.