Не климат выбирали, а судьбу(с)...

  Грусть в еврейских глазах вековая,
  Отпечаток гонений и бед.
  Души музыка отогревает,
  Под любимый аккомпанемент
  Заливаются скрипка с кларнетом,
  Непохожие, вроде, ни в чём.
  Наполняют божественным светом,
  Родниковым, весёлым ключом.
  Скрипка молится, к богу взывает,
  И в молитве кларнета уста.
  Чаша скорби налита до края,
  Час последний как будто настал.
  Слёзы вытрет смычком лихо скрипка.
  Приосанится стройный кларнет.
  Заструится по струнам улыбка —
  Веселей в мире музыки нет!
  Научились сквозь слёзы смеяться.
  Превратились в народ непосед.
  С верой в бога и в поисках счастья,
  Под любимый аккомпанемент.

И, всё же, лирическое танго Олега окончательно покорило в этот вечер слушателей.

Несмотря, на жёсткий регламент, его попросили спеть на бис, и все дружно начали подпевать припев:

 Наше танго «Две свечи»

  Стелет вечер сумрачную грусть.

  Долгим ожиданием томлюсь.
  Мысленно к тебе на встречу мчусь.
  Дождь стучит в окно, стучит.

  Входишь ты живительным дождём.

  Две свечи и две души зажжём.
  Я беру гитару и поём,
  Наше танго «Две свечи»

  припев.

  Так лейся

  Любви нашей песня…
  Любви нашей песня
  В полёт позови…
  Наш вечер…
  Зажигаем мы свечи…
  Зажигаем мы свечи
  И поём о любви…

  Годы пронеслись, не удержать.

  Мы вернёмся в прошлое опять.
  Пролистав назад любви тетрадь,
  Оглянувшись, помолчим.

  Стелет вечер сумрачную грусть.

  Дождь уныло бьёт в окно, и пусть.
  Продолжает песня светлый путь —
  Наше танго «Две свечи»

  Припев.

Расходились, когда на часах уже было около одиннадцати вечера.

Поэты обменивались номерами телефонов, дарили друг другу свои тоненькие печатные сборники, Олег на право и на лево раздаривал свои кассеты и диски, чем не преминула воспользоваться и Вера.

Она ехала по ночному городу, и счастливая улыбка играла на её лице — она побывала в атмосфере, которая делала её духовно богатой, окрыляя на новые стихи, в которых она могла выразиться легковесным изящным словом, ритмом и рифмой.

По крыше и окнам машины по-прежнему со звоном плясали капли ливневого дождя, но настроение у Веры было далеко не пасмурным и какие-то навязчивые строки вместе с ритмом дождя проигрывались в её голове.

Зайдя в уютную свою квартиру, она не переодеваясь, схватила блокнот и быстро застрочила мелодию слов, наигранную ей дождём.

  Скрасил сумрак…

  Скрасил сумрак миг встречи в тот вечер,

  за окном дождь не плакался нам… —
  он, как нищий, был весел, беспечен,
  подставлял все прорехи ветрам.

  Как слепой музыкант из подземки,

  что поёт от души за гроши,
  он вносил в голос, тембр оттенки,
  затихал и вдруг снова спешил.

  Скрасил сумрак в тот вечер миг встречи,

  за окном дождь не плакался нам.
  Он поэтами был не замечен,
  им во благо погоды тона.

Вере вдруг захотелось разбудить Галя и рассказать ему о сегодняшнем поэтическом вечере и главное, попросить прощения за её вспышку гнева, но, как было не разгневаться, ведь она, действительно, очень опасалась за его здоровье.

Она тихо прилегла рядом с мужем и всё же не стала его будить, отлично сознавая, что, к сожалению, эту радость от сегодняшнего поэтического вечера, он с нею не разделит.

Глава 18

  Четырнадцатого января супруги встретили утро в отличном настроении, потому что Вера посреди ночи всё же разбудила мужа своими ласками, а затем, после страстного соития, попросила у него прощения за свою вечернюю гневную выходку стервозной жены.