Не красавица

— На первоначальный взнос за квартиру у меня деньги есть. Ипотеку сейчас под хороший процент дают — я узнавала. Цены в новостройках встречаются нормальные. Не центр, конечно, но для чего тебе центр? Пока потихоньку ремонт будем делать, парень толковый подтянется, и кредит потом вместе будете платить.

— А может быть, у него своя квартира будет? — храбро спрашиваю я.

— Если будет, очень хорошо, — без особого энтузиазма отвечает мама. — Главное, у тебя у самой будет, где жить. Тебе нужно почаще куда-нибудь выходить, Таня. Твоя соседка непутёвая и то себе парня нашла. А ты чем хуже? 

— Василина не непутёвая, — возражаю я. — Не называй её так, пожалуйста.

Легко сказать: почаще куда-нибудь выходи. Куда? У меня и друзей-то толком нет, кроме Васи. Я понятия не имею, где и как коротают досуг люди моего возраста, хотя бы потому, что в школьные и студенческие годы занималась только учёбой. По маминой инициативе, между прочим. Сначала нужно было бросить все силы на вступительные экзамены, потом — с отличием сдавать сессии, чтобы непременно получить красный диплом, который, по её словам, обязательно даст преимущество в трудоустройстве. И к тому же я не Василина. Обладай я хоть сотой долей её бойкости и красоты — наверняка бы с кем-нибудь встречалась. 

Шоколадный шарик, провалившийся в желудок вместе с глотком чая, оказывается не способным даже немного притупить сгущающуюся тоску.

— Мне не нужны твои деньги, мам. И про ипотеку я всё сама узнала. 

— Хватит, Таня. Я с отцом уже поговорила. Пусть раскошелится на свою старшую дочь. Не всё её отпрыскам путёвки покупать.

Я с тоской посматриваю на часы. Если разговор коснулся отца, то дело плохо. Сейчас мама заведётся и придётся выслушивать то, что я слышала тысячи раз. Женщина, с которой он живёт, использует его как кошелёк, а он бессовестный дурак, который не ценил маму. Хотя я сама немного обижена на папу из-за редких встреч, но называть его дураком язык не поворачивается. С мамой и её характером действительно очень сложно ужиться.

— Мне ехать пора, —  предупреждаю , осушив чашку.

Мама смотрит с недовольством.

— Ты ведь только приехала. Куда так быстро?

— Я в салон записалась, — говорю первое пришедшее в голову. 

— Ты вроде недавно стриглась? 

— Это окрашивание.

— Что ещё выдумала, Татьяна! — Резко опущенная чашка красноречиво демонстрирует мамино удивление, а моё полное имя усиливает этот эффект. — Ни к чему портить волосы. 

— Я хочу. Решила попробовать.

— Для чего? У тебя свой цвет красивый. Когда поседеешь, как я, — начнёшь краситься, а сейчас глупостями заниматься не нужно.

Тот редкий случай, когда я чувствую, что имею право настоять на своём. Это всего лишь покраска волос, а мне уже двадцать четыре. Я плачу за квартиру сама, покупаю себе вещи сама… Могу голосовать на выборах и даже уехать в другую страну при желании. 

— Таня, ты меня поняла? — требовательно спрашивает мама, пока я убеждаю себя в возможности принятия собственных решений.

— Так, может, я и отношения заведу, когда поседею? — шёпотом уточняю , чувствуя нестерпимое жжение на щеках. — Это мои волосы. Что захочу, то и сделаю. 

Для кого-то сказать это — наверняка сущая ерунда, но для меня — самый настоящий подвиг. Смелее было только объявить маме о том, что я переезжаю на съёмную квартиру. Уехать было отнюдь не просто: мама и требовала, и угрожала, и пыталась воззвать к практичности. Просто она не знала, что в мире не существует силы, способной заставить меня отказаться от мечты, которую я лелеяла весь последний курс университета: комната, где всё устроено так, как нравится мне, холодильник, где хранятся продукты, которые нравятся мне, а ещё тишина и свобода. 

— Не знаю, что с тобой сегодня творится, но лучше поезжай домой и отдохни, — комментирует мама, наблюдая, как я обуваюсь. — Слишком много работаешь, видимо.

«А что мне остаётся? — в отчаянии думаю я, просовывая ноги в мокасины, которые в эту самую минуту начинаю ненавидеть. — Кроме работы, у меня больше ничего нет». 

Заставив себя обнять маму на прощанье, я выскакиваю за дверь и, не дожидаясь, пока окажусь на улице, набираю нужный номер.

— Алло, девушка. Здравствуйте, это Татьяна… Ракитина. Я записывалась на стрижку и окрашивание, но потом отписалась, и вот сейчас снова передумала. Вот такая я непостоянная, да. Окошко ещё осталось?

8

На часах уже начало восьмого, а это значит, что если я не выйду из дома прямо сейчас, то велик риск впервые в жизни опоздать на работу. Об этом я помню, но всё равно продолжаю стоять перед зеркалом, не в силах перестать улыбаться и поглаживать кончики волос. Будто другие, не мои… Из неприметного русого цвет стал густым, насыщенным, отливающим богатой бронзой, и на ощупь волосы тоже другие. Наверное, из-за состава которые нанесли после мытья головы. Пряди гладкие как шёлк и легко проскальзывают между пальцами.