Не красавица

И потом всё начинается снова. Рубашки — с воротником-стоечкой, с рукавами-воланчиками, приталенные, свободные, полупрозрачные, в клеточку, с буфами. Юбки — на высокой талии, с V-образным подолом, с разрезом по центру и длиной миди. Брюки — палаццо, прямые, с поясом, со стрелками и без. Ещё через полтора часа мы выходим на улицу, нагруженные пакетами. На мне — новые бежевые брюки и шёлковая рубашка в мелкий горошек. Чувствую себя полностью вымотанной, но тем не менее довольной. Всё купленное я точно буду носить без ощущения того, что позаимствовала чужое.

— Можно в честь твоего преображения совершить что-нибудь этакое. — Василина кивает на пакет со старой одеждой в моей руке, и её глаза озорно вспыхивают: — Например, устроить акт сожжения твоих некрасивых шмоток.

— Не надо, — бормочу я, машинально пряча ладонь за спину. — Достаточно отметить покупки десертом и кофе. Я угощаю.

— Вася потрудилась на славу, и Вася заслужила вкусный тортик! — хлопает в ладоши Василина, в очередной раз заставив меня искренне восхититься её лёгкостью и жизнелюбием. 

Сама я большую часть вечера испытывала вину за то, что так праздно провожу время.

— Ну вы такая ле-е-еди, Татьяна, — восторженно шипит она, когда мы вдвоём заходим в ближайшую кофейню. — И даже походка изменилась. 

Я и сама чувствую, что иду по-другому. Если раньше хотелось пробежать, ускользнуть, прошмыгнуть, чтобы не привлекать к себе внимания, то в новых вещах возникает желание расправить плечи и шагать не торопясь. Так получается само собой, без каких-либо мысленных увещеваний. Магия, не иначе.

— Мне капучино и творожный брауни. — Отвернувшись от официанта, Василина переключает внимание на меня: — Ну что, Танюша. Выглядишь ты теперь на пять с плюсом, так что можно и о личной жизни подумать. Как там, к слову, наш Дан-Балан? 

Я, конечно, рассказала ей, что Громов планирует сотрудничать с «Кристаллом» и что занимаюсь его договором. Только про то, что он просил мой телефон, утаила. Это показалось мне неуместным бахвальством, в котором Василина наверняка попытается увидеть то, чего нет. Я же её знаю. Сразу воскликнет, что, мол, он положил на меня глаз и захочет пригласить на свидание. А я уверена, что это не так, хотя бы потому, что прошло уже три дня, и Дан ни разу не позвонил. Его интерес сугубо профессиональный — в этом я нисколько не сомневаюсь.

— Думаю, у него всё в порядке, — как можно ровнее отвечаю я. — Мы с ним больше не виделись.

— Ну и ладно. Продолжишь выглядеть так, как сегодня, — у тебя отбоя от парней не будет.

Пока Василина пишет сообщение Кариму, я с тоской разглядываю в банковском приложении уменьшившийся остаток по счёту. Если каждый месяц тратить столько, сколько в последнюю неделю, собственным жильём я не скоро обзаведусь.

Приглушив голос, подаюсь вперёд, чтобы никто, кроме Васи, меня не услышал: 

— Неужели все женщины столько расходуют на себя? 

— Это тебе с непривычки кажется, что много, — убеждённо заявляет она. — Ты же на себя в жизни денег не тратила. 

Мне хочется себя защитить. А то со стороны может показаться, что я скупердяйка, привыкшая на всём экономить. 

— Просто у меня есть цель. Я коплю на квартиру.

— Ну купишь ты квартиру, а дальше что? Потом потребуется ремонт, потом машина, потом дача. А жить когда? И главное, для чего? Всё это не будет иметь смысла, если ты не умеешь собой наслаждаться. 

Всё-таки мама глубоко ошибается, называя Василину непутёвой. Просто она по-другому относится к жизни. Не так, как мы. Вот именно, да: умеет ей наслаждаться. А меня с детства приучили к мысли, что жизнь — это бег с препятствиями. Миновал одно — тут же готовься перепрыгнуть другое и так далее. А остановиться и насладиться победой — нет, не учили. Даже когда я получила должность в «Кристалле», обойдя десятки других соискателей, за меня некому было порадоваться. Мама, узнав об этом, заявила, что расслабляться рано и, если я не буду работать на пределе своих возможностей, мне с большой вероятностью найдут замену. Так я и работала целый год — на максимуме. Случались и радости, конечно: например, когда три месяца испытательного срока миновали и меня официально зачислили в штат.  Правда назвать эти события счастливыми я вряд ли смогу. 

Очередной инсайт: в работу я вкладываюсь на сто процентов, а вот живу лишь наполовину.

— Таня!

Опомнившись, я ловлю лицо Василины в фокус. 

— Что?

— Парень. — Она делает большие глаза и со значением косится на столик слева. — Он на тебя постоянно поглядывает.

Я машинально смотрю в указанном направлении и, вспыхнув, отвожу глаза. Как неловко. Потому что вихрастый парень в модных роговых очках действительно на меня смотрит, и мы только что встретились взглядами.

— Может быть, он перепутал меня с кем-то из своих знакомых, — говорю шёпотом .

— Господи, да ты настоящая тавык, как говорит Эльсина! — возмущённо шипит Вася. — Тавык — это курица по-татарски, чтобы ты знала.

Ответить не успеваю, потому что в этот момент звонит мой телефон. Секунду я сосредоточенно всматриваюсь в незнакомые цифры и, так и не узнав, принимаю вызов.

— Слушаю вас.