Не красавица

— Ты дрожишь, — голос Дана долетает до меня словно сквозь плотную завесу. 

Я снова киваю и послушно приподнимаю бёдра, когда Дан берётся за подол платья и тянет его вверх. Этому когда-нибудь наступит предел? Тянущему дребезжанию в теле. Пока оно только растёт и растёт с каждым новым прикосновением.

И я хочу на эти прикосновения отвечать. Одну за другой, немного сбиваясь от торопливости, расстёгиваю пуговицы на его рубашке. Не потому, что знаю, что в предстоящей близости люди должны раздеваться, а потому что чувствую потребность смотреть на его тело, трогать кожу и острее чувствовать запах.

— Ты такой твёрдый… — шепчу я, вдавливая подушечки пальцев ему в грудь. — И красивый…

Обрываюсь, потому что Дан вдруг заключает моё лицо в ладони и заставляет посмотреть ему в глаза. 

— Хватит комплиментов. — Его голос лишь отдалённо напоминает тот, что я привыкла слышать раньше. Сейчас он грубее, требовательнее, интимнее и хочется беспрекословно подчиняться. — Красивая здесь ты. Простоговорить не получается. Химия… или как это обычно называют… Не могу оторваться, если так понятнее. Знай, что ты очень красивая… Женщина в лучшем смысле этого слова. 

Я могу лишь кивнуть. Горло и глаза забило новыми эмоциями, которых и так сейчас с лихвой. Это он всё обо мне… Красивая… Женщина в лучшем смысле этого слова. Обо мне. И Дан не обманывает. Я же вижу, что нет. 

В эту самую секунду я решаю, что ему не скажу. Чтобы ничего не испортить. Потому что интуитивно чувствую, что после моего признания в отсутствии опыта с мужчинами что-то непременно изменится. Пропадёт та самая химия, о которой он сказал. Потому что сейчас всё идеально.

Глаза Дана ещё смотрят в мои, когда я нащупываю ремень на его брюках и начинаю расстёгивать. Это будто сбивает финальный барьер между нами, рушит последнее невидимое препятствие. Губы сталкиваются в жадном поцелуе, тела сливаются в одно целое. Я даже не сразу понимаю, что мы куда-то идём и что мои ноги при этом обвивают бёдра Дана, совсем как фильме. Куда? Ответ проносится в голове, оставляя после себя шлейф удовлетворённого согласия. В спальню. Спальня — это прекрасно. На кухонном столе в первый раз, пожалуй, было бы слишком экстремально. 

— Я оставлю свет включённым, — звучит голос Дана одновременно с коротким щелчком выключателя. — Не против? Хочу тебя разглядеть. 

Я просто киваю, потому что желание видеть его сильнее природной стыдливости. 

— Красивая спальня, — шепчу, когда он бережно ставит меня на пол. 

— Ты никогда не остановишься, да? — Упершись в меня лбом, Дан опускает ладони мне на бёдра и сжимает. Кажется, что ему хочется сделать это сильнее, но он себя сдерживает. — Красивая ты. Разденешься для меня?

Всё как в тумане. Здесь, в этой комнате, будто нахожусь не я, а кто-то другой, более смелый и раскрепощённый, потому что не ощущается ни лёгкого укола протеста, ни мысли ему отказать. 

Вместо ответа делаю небольшой шаг назад и, не сводя с Дана глаза, тяну боковую молнию вниз. Надо будет не забыть поблагодарить Василину за то, что настояла на платье, которое так просто расстёгивается. 

В эту самую секунду я, пожалуй, впервые понимаю, что это большая привилегия — быть женщиной. Потому что только на женщин мужчины вроде Дана могут смотреть так: с восхищением, ожиданием, будто бы ты — их первая и главная потребность. 

Задрав руки, стягиваю с себя платье. А вот здесь Васе минус. Могла бы выбрать что-то посвободнее. 

Немного повозившись, я сбрасываю его на пол и выпрямляюсь. Сердце барабанит так, что в тишине квартиры его бешеный стук можно запросто различить. Часто вздымается грудь. Ни единого шанса, что в ближайшее время дыхание придёт в норму. 

Можно сказать что-нибудь кокетливое вроде «Ну как?», но рот стянуло волнением. Едва ли стоит упоминать, что впервые в жизни я стою перед мужчиной в нижнем белье. Красивом, к счастью, специально купленном для этого платья и этого вечера. 

— Дальше, — тихо распоряжается Дан, пока помечает взглядом каждый сантиметр моего тела. 

Я завожу руки себе за спину и берусь за застёжку бюстгальтера. Пальцы немного дрожат.

— А ты? 

Не сводя с меня взгляда, Дан делает то, что не закончила я, — парой умелых движений избавляется от рубашки. Если бы не волнение от собственной наготы, я бы наверняка снова не удержалась от комплимента. У него потрясающее тело: широкие плечи, сильные руки с выступающими венами и мускулистый живот. Оно кажется мне выраженно мужским, возможно, из-за волос на груди.

Бюстгальтер падает на пол рядом с платьем, и я замираю. Дальше не решусь. Не настолько действенно шампанское и не настолько смелая я.

К счастью, делать ничего больше и не нужно, потому что Дан сам подходит ко мне. Я с выдохом закрываю глаза, когда жар его тела сливается с моим, а ушной раковины касается учащённое дыхание:

— В голове крутится много нецензурщины, но я помню, что тебе нравилась моя поставленная речь. Поэтому всего пара слов.