Не кричи, кукушка

На этот раз они не баловались в воде, как раньше. Не ныряли, не гонялись друг за другом. Поплавав немного, вышли на берег и улеглись на песок рядом с Катей. Федя слева, Вадик — справа. Вадик лег так, что его лицо оказалось всего в нескольких сантиметрах от Катиной ладони и ему показалось, что она ощущает на ней его дыхание. Катя лежала с закрытыми глазами, прижавшись левой щекой к горячему песку. Вадик тоже закрыл глаза, но лежать спокойно не мог. Все его мысли были только о Кате, его бил озноб от ее близости. Он чуть приподнял голову, чтобы посмотреть, что делает Федя. Его друг лежал на животе, уткнув лицо в руки. Вадик опустил голову и как бы нечаянно коснулся носом Катиных пальцев. Она не отдернула руку. Тогда он вытянул губы трубочкой и неслышно поцеловал их. Катя открыла глаза, согнула тонкий пальчик и легонько щелкнула его по носу. Вадик поймал и крепко сжал ее узкую, еще не высохшую от воды ладонь. Катя попыталась высвободиться, но он не отпускал ее. Услышав возню, зашевелился Федя. Вадик выпустил Катину руку и замер. Федя приподнял голову, посмотрел на сестру и друга и, увидев их неподвижные позы, снова лег.

Вадику расхотелось купаться и бесцельно валяться на песке. Его сжигало желание уединиться с Катей. Ему казалось, что и она хочет этого. Без посторонних им было бы сейчас намного лучше. Но он не знал, как избавиться от Феди. Тот уже начал догадываться, что друг проявляет особое внимание к его сестре и удвоил бдительность. Недаром он приподнялся и, не скрывая подозрительности, так долго рассматривал их обоих.

Вадик начал думать, как сплавить Федю с пляжа, но ничего путного в голову не приходило. Да и весь вид Феди говорил о том, что уходить он никуда не собирается. Федя поворочался на песке, перевернулся на спину, блаженно раскинул руки и ноги, как бы давая тем самым понять, что теперь ничто не сдвинет его с места. Катя тоже перевернулась и лежала, закрыв глаза. Можно было подумать, что она задремала. Но Вадик знал, что задремать она не может. Он чувствовал, что ее сердце стучит так же громко, как и его. И ему казалось, что она тоже хотела бы избавиться от Феди, но не знает, как это сделать. У Вадика начала расти неприязнь к закадычному другу. Ведь мог бы догадаться обо всем и оставить их одних. Но Федя не оставлял. Мало того, он время от времени бросал на них короткие внимательные взгляды. И Вадик начал думать, что неплохо бы устроить ему злую шутку. Но и здесь ничего путного в голову не приходило. Он начинал думать о Феде, а мысли невольно перескакивали на Катю.

На тропинке, ведущей к пляжу через кусты тальника, раздались голоса и Вадик поднял голову. К реке шли деревенские пацаны. Одного из них — Юрку Баскакова он знал хорошо. У Юрки был мотоцикл, подаренный отцом, и он нередко катал на нем мальчишек. Ездил с ним и Вадик. Правда, мотоцикл часто ломался и его приходилось ремонтировать. Но это даже доставляло удовольствие. Разбросаешь железяки у крыльца и от мотоцикла остаются рожки да ножки. Но когда их опять соберешь воедино, нажмешь на стартер, они вдруг оживут, издадут торжествующий, оглушительный рев и помчат тебя с сумасшедшей скоростью, оставляя за колесами длинное, белое облако пыли. Куры и собаки шарахаются в стороны, а ты летишь, как по воздуху, ощущая ветер в ушах и надутую за спиной пузырем рубаху.

Пацаны, не здороваясь, разделись и попрыгали в воду. Федя поднял голову и долго смотрел, как они резвятся, крича и поднимая над водой фонтаны брызг. Потом встал и, повернувшись к Вадику, сказал неожиданно возбужденно:

— Ты посмотри, что он делает.

— Кто? — не понял Вадик.

— Коршун, кто же еще. — Федя подался вперед, напрягшись всем телом.

Вадик приподнялся. Недалеко от галдевших пацанов коршун пытался выхватить из воды рыбу. По всей вероятности, она была раненой и то поднималась на поверхность, то уходила вглубь, оставляя за собой маленькую воронку. Коршун запускал когти в воду, но рыба постоянно ускользала от него. Он взлетал, тяжело хлопая широкими крыльями, делал разворот и снова бросался за добычей. Пацаны, подняв невообразимый крик, кинулись спасать рыбу. Размахивая руками и обгоняя друг друга, они уже почти подплыли к ней, но коршун изловчился, схватил ее когтями и, сверкнув при развороте ржавыми крыльями, понес добычу над самыми головами мальчишек.

— Видал? — спросил Федя, потирая от возбуждения ладони. — Такую я здесь сроду не ловил. Кило наверняка потянет…

Пацаны вылезли из воды и, перебивая один другого, начали спорить, что это была за рыба и сколько она могла весить. Одни говорили, что это язь, другие доказывали, что таких язей не бывает. Наконец сошлись на том, что рыба могла быть лещом.

И весила не килограмм (такую бы коршуну не утащить), а значительно меньше. Катя тоже прислушивалась к этим спорам, но с песка не вставала. Лишь следила за пацанами любопытным настороженным взглядом.

— Пойдем искупнемся? — Федя толкнул Вадика рукой в бок.

— Не хочется что-то, — вяло ответил Вадик и сел на песок.

— А ты? — Федя перевел взгляд на сестру.