Не кровный Брат

— А этот ещё лучше. На то это и день рождения! Забирай и не возмущайся, а то обижусь на тебя.

— Не надо, я очень рада, — забрала и его подарок.

Просто он очень-очень дорогой, и мне даже неудобно как-то. Одно дело, когда Павел сыну машину покупает, и другое — для падчерицы дорогущие гаджеты. Балует, однако.

Скромно чмокнула его в щетинистую щёку. В глазах мужчины заплескалось тепло. Он рад, что сегодня мы стали ещё на один шаг ближе к идеальной семье. Мама с лёгкой улыбкой наблюдала за нами.

— Идёмте к столу, зайчики мои, — позвала она нас, и мы уселись завтракать.

Вышел и Кирилл. Он вёл себя как обычно, не смотрел даже в мою сторону. Лишь сев за стол, заметил, что Павел и мама смотрят на него и чего-то ждут.

— Чего уставились? — спросил он их.

— У Лизы день рождения, — ответил ему отец. — Мы же напоминали тебе. Не хочешь её поздравить?

— А, да? — поднял брови брат, и глянул коротко на меня. — Поздравляю.

Принялся молча накладывать себе яичницу.

И всё? Блин, чё-то даже обидно. Фиг я тебе ещё портрет твой нарисую, братик! Подумаешь… Будто бы я чего-то другого ожидала от него.

Позавтракала и с подарками подмышкой поднялась к себе. Уже трезвонил телефон. Кинула коробки на кровать, и приняла вызов.

— С днём рождения тебя, пупсик мой! — орала в трубку Литвинова. — Я желаю тебе всего самого-самого. Очень тебя люблю, малышка!

Я расплылась в улыбке — как же здорово, когда тебе говорят такие приятные слова. Жаль, что день рождения только раз в году.

— Спасибо, дорогая. Ты сегодня… — слова застряли в горле.

Я увидела ещё один подарок на столе.

— Эй, ты че там пропала? Зависла, что ли, от счастья после поздравлений?

— …первая позвонила. Свет, я перезвоню, ладно?

Бросила трубку. Всё внимание сейчас занимала коробка на столе. Обернутая цветной бумагой, с бантом, всё как положено. Сверху — небольшой конверт и белая роза. Одна, но от того ещё более заметна её нежность и красота. Протянула руку и взяла конверт. Развернула. Внутри — небольшая записка корявым почерком Кирилла:

«Подарок тебе, Гуффи. Чтоб шарманку свою было слушать прикольнее. Насчёт розы — не зазнавайся, это просто знак вежливости и признательности за подарок мне. А то знаю я твои фантазии. С ДР, короче. Не кашляй там. Кир».

Сердце бешено билось в груди. Сознание разрывалось между поведением Кирилла и его поступками. Сначала таскает меня за волосы, заставляет заниматься с ним алгеброй силой, потом этот шантаж и принуждение к поцелуям… Я не понимаю его, оттого ещё больше боюсь.

Дрожащей рукой отложила конверт, сняла розу с коробки и разорвала бумагу.

Наушники — крутые, дорогие, мечта меломана. Классный презент, в самом деле. Надо же, брат умеет подарки выбирать. И знает, что я люблю!

Засранец. Всё он помнит, и подарок подготовил и подкинул мне перед завтраком. А в гостиной опять выделывался просто, что ему дела нет до меня. Впрочем, так оно и есть, совершенно очевидно из записки, что его подарок — всего лишь взаимность и благодарность за портрет. Но всё равно приятно.

Отложила коробку с наушниками в сторону и взяла в руки розу. На длинной ножке, шипы заботливо срезаны. Уж не знаю им самим или флористами, но их тут не было. Поднесла к носу и вдохнула нежный и тонкий аромат. Случайно лепестки коснулись губ. В голове мигом возник образ Кирилла, который касается их вместо розы. Так же мягко и сексуально, как неделю назад в этой комнате…

Тут же одёрнула себя. О чём я мечтаю? Совсем, что ли, кукушка моя отъехала? Я не должна этого хотеть.

19

В восемь вечера я стояла у зеркала при параде и не могла отвести от себя глаз. Мама позвала профессионального стилиста на дом и сделала мне сюрприз. Визажист сама уложила мои волосы, и теперь они спадали вниз по плечам и спине крупными нежными волнами. Недаром, Татьяна зовётся профессионалом — волосы выглядели так, что хоть сейчас меня на обложку самых модных журналов. На лицо нанесла красивый макияж, который не был агрессивным, но очень удачно подчеркнул черты лица и выделил глаза и губы. Платье уже тоже было на мне — приталенное, с юбкой-колокольчиком, поясом с бантом и прозрачными рукавами из кружева. Оно — цвета пудры, что придавало мне ещё больше нежности. В то же время я не выглядела ребёнком, а была милой романтичной девушкой. Этому способствовали туфли с ремешками и на высокой танкетке.

— Лизка, ну ты прямо куколка гуттаперчевая! — восхитилась Яна, оглянув полученный результат.

— Да, очень-очень красивая, — поддакнула Светка, с теплотой в глазах осматривая меня. — Ноги круто смотрятся из-под такой юбки объёмной. Такие они у тебя тонкие, длинные, вот бы мне такие…

— Нормальные у тебя ноги, Света. Ты же выше, и поэтому больше. Это нормально.

— Ну что девчонки, готовы? — заглянула в комнату мама. — Ах! Дочь! Неужели это ты?

Мама подошла ближе и развернула меня к себе лицом.

— Какая ты красавица, такая большая!

Внезапно мама начала утирать набежавшие слёзы.

— Ну мам, ты чего? — обняла я её. — Чего плачешь-то?