Не кровный Брат

Постепенно мысли совсем покинули мою голову. Я перестала вырываться и стала бесстыдно наслаждаться уже знакомой мне лаской, зная, что ожидает меня в конце — сладкая горячая вспышка внизу живота, которую вызовет Кирилл своими нежными мужскими руками. Я знала и ждала этого момента, хотела, чтобы он наступил, и я испытала это чувство вновь. Ноги сами собой дали ему пространство, я с жаром отвечала на его поцелуи, и парень всё активнее вел себя, лаская моё тело, но при этом не делая никаких грубых или неприятных мне движений.

Распахнула глаза, когда поняла, что он проник пальцем прямо внутрь меня! Опять хотела заорать от нового ощущения такого интимного вторжения в моё тело, но он по-прежнему не давал мне возможности что-то сказать или отползти в сторону, продолжая твёрдо удерживать меня на месте и делать то, что делает. Застыла, меня накрыла новая волна ощущений от того, что он делал теперь уже внутри меня. Не могла ни о чём больше думать. Только этом миг, мир растворился.

Я не хочу это прекращать. Мне нравится. Очень…

Они разные, эти ощущения. Я не знала, что может быть еще и так. Он не забывал и о той точке, которую он ласкал в прошлый раз, и эта ласка была мне знакома, но потом снова возвращал пальцы вглубь меня. Новые и испытанные уже, но от того не менее прекрасные ощущения, смешались, заставляя мои мозги расплавиться просто. Ничего не могла соображать вообще, сосредоточилась только на этих касаниях.

Он уже не закрывал мне рот губами, а я уже и не собиралась больше возмущаться. Я принимала эти ласки, вздрагивая на каждую острую эмоцию. Чтобы не было так неуютно, прикрыла глаза — Кирилл с особым наслаждением смотрел в них, наблюдая за моей реакцией. А мне было стыдно смотреть ему в ответ в лицо, понимая, что из меня рвутся стоны, которые он периодами глушил, выдёргивая из неги:

— Тише, маленькая… Нас услышат.

Но я просто не могу, не могу сдерживаться! Крики срываются с губ сами собой. Кирилл успел стащить с меня и платье, и я осталась совсем без одежды, без защиты. С себя он стащил пока только футболку. Смущалась жутко, но он не давал мне делать ни одного лишнего движения. Водил руками по моему обнаженному телу, останавливая руки на груди, сжимая её, поглаживая соски или целуя их, обжигая кончиком языка, шептал без конца какие-то глупые нежности, которые заставляли ещё больше меня выгибаться под его руками, ещё больше выбивали стонов из груди.

Ему пришлось зажать мой рот рукой, когда ласка достигла своего пика. Я не могла сдержаться, меня захлестнуло мощное чувство, заставляющее меня взорваться. Его рука внутри меня, губы, которые ласкают попеременно то одну грудь, то другую — я просто сошла с ума от этих эмоций… По телу раскатились приятные спазмы, заставляя мышцы напрячься, испытать дикий кайф, а потом обессиленно рассыпаться по постели.

Я выдохнула, руки опали на простынь. Оказывается, я вжималась в него пальцами так, что костяшки теперь болят. Блин, это чё такое вообще? У всех так происходит? Почему я даже не помню половину, что делала, потому что мозг был будто отравлен этим сладким ядом? Кажется, я хочу и дальше заниматься этим с ним…

Вернул меня в реальный мир звук бляшки ремня. Парень отстранился и быстро скинул с себя все, даже своё бельё, и я вдруг испугалась и зажалась в ком. Смотреть на него прямо я стеснялась, разглядывала из-под ресниц его тело — какой же красивый… так хочется протянуть руку и провести по груди и кубикам на животе. Но разве можно? Он поднял меня с кровати, словно я невесомая, и прижал к себе. Моя обнажённая кожа к его коже. Мы чувствовали друг друга так, как нас задумала природа, без преград, без одежды.

Он снова целовал меня, как сумасшедший, каждый миллиметр моего тела, и внизу живота вновь начало собираться напряжение, такое невыносимое, будто бы моё тело требовало чего-то, чего я не понимаю и не знаю. Но знал Кирилл…

— Лиза, я хочу тебя. Без желаний, без всего этого. Просто хочу и всё. Потому что люблю.

Он говорил низким тембром мне это в ухо, вызывая каждым словом и своим голосом мурашки и дрожь по телу. Я ничего не отвечала, но и не отталкивала его. Я тоже хочу, только не могу понять точно чего именно.

— Ты позволишь? Позволишь… мне?

— Я очень боюсь, — нашла силы в себе посмотреть в его серые глаза и признаться в своих страхах.

— Я понимаю. Постараюсь аккуратно. Сначала может быть больно, но потом… будет хорошо. Ещё лучше, чем было сейчас.

Я попыталась представить, куда же ещё лучше. Не получилось, но тело заныло в предвкушении и проголосовало за то, чтобы позволить ему…

— Гуффи, разреши мне тебя любить. Ты же хочешь…

Его губы скользили по телу, а руки сжимали до боли, впечатывая в себя до предела.

Я лишь кивнула и тут же залилась краской смущения. Повторять дважды не пришлось, Кирилл с ещё большим остервенением вцепился в мои губы, сминая их слишком страстным поцелуем. Я опять оказалась под ним на постели, а он шустро спустился вниз и принялся ласкать меня губами и языком, как тогда, после нашего с ним диктанта.