(Не) курортный роман (СИ)

– И чего ты все утро психуешь? – первая подает голос Стеф. – Весь нервный и раздраженный. Слова не скажи.

– Тебе показалось.

Нет. Да, я психую.

– Психуешь, психуешь. На Варлама скалишься и рычишь.

– Если рычу, значит, заслужил. А ты с какой стати его защищаешь? Вы знакомы два часа.

– Просто он хороший парень.

– Как же. Единственное, что есть в нем хорошего – это умение пускать пыль в глаза. Вот это у него мастерски получается.

– Вот опять! Ты скалишься и грубишь. Руслан спокойный и уравновешенный. А ты… ты… – начинает и замолкает.

– А я? – торможу, оборачиваясь. – Чего замолчала?

– Ничего. Забудь.

– Нет уж, договаривай. Какой я, Стеф?

– А ты – это ты! – рычит и сводит брови, кутаясь в Варламовский пиджак.

– Это не ответ.

– Ты – сложный, упрямый, вредный, самовлюбленный павлин. Вот какой! Такой ответ тебя устроит?

– Так значит?! Прекрасно. А ты – глупая, наивная фантазерка, если не понимаешь, что таких, как ты, у этого “хорошего парня” вагон! Можешь не развешивать уши и не смотреть полными обожания глазами. У него на завтрак в койке одна, на ужин две других и на фиг ты ему не сдалась.

– Кого-то мне это сильно напоминает!

– Да я…

– Вот именно, что ты! А отношения Руслана с женщинами не помешают мне с ним дружить!

– Ах, ну, если в твоей Вселенной это так называться, то пожалуйста. Только заметить не успеешь, как он засунет руку тебе в трусы!

– Это ты про Варламова сейчас или про себя?

– Серьезно, блть?! А, вообще, знаешь, Карамелька, делай, что хочешь. По хрен. Я умываю руки!

– Вот и буду!

– Вот и вперед.

– Отлично!

– Просто знай, что ты ни черта не разбираешься в мужиках!

– А ты, надо подумать, разбираешься в девушках?!

– Да уж побольше твоего.

– И что же, кроме размера груди, задницы и вместительности сумочек ты знаешь о женщинах? Удиви меня, Сережа!

– Удивить? – упираю руки в бока. – Да пожалуйста! Например, я знаю, что ты хочешь меня, Ростовцева. И это факт.

Стеф захлопывает рот. Смотрит снизу вверх, а на щеки набегает румянец. Краснеет вся до кончиков ушей. Я попал в точку. Девчонка обескуражена. Отбрыкивается:

– Ты себе льстишь.

– Ну нет. Ты можешь сколько угодно отнекиваться и кусаться, но тебя ко мне тянет!

– Чушь!

– Я знаю это, Стеф! Чувствовал. Что два года назад, что неделю. Ты хочешь, но слишком труслива, чтобы признаться себе в этом, забыться и прыгнуть в омут с головой. Тебе везде нужен гребаный контроль! Поэтому что тогда, что сейчас – ты находишь любой удобный момент, чтобы задеть меня, показав свое безразличие и смотаться трусливо, поджав свой вертлявый хвост.

– Ты не прав!

Я снисходительно улыбаюсь. Серьезно?

Стеф это еще сильнее бесит.

Мимо проходят люди, опасливо поглядывая в нашу сторону. Но тут же спешат смотаться, напоровшись на мой взгляд.

– Я тебя не хочу! Ясно? Заруби себе на носу, – толкает меня ладошками в грудь Ростовцева. – Не хочу! Ты не прав.

Я перехватываю ее запястья, сжимая, дергаю на себя:

– Прав.

– Ты мне не нравишься!

– Но возбуждаю.

– Нет.

– Ладно Варламов, – игнорирую ее упрямое «нет», – хочешь запрыгнуть к нему в койку – пожалуйста! Он поразвлекается и укатит. А Федор твой? Тебе не кажется, что твое вранье самой себе зашло слишком далеко?

– А он-то тут при чем?

– Да при том, что из-за своей трусости ты проживешь все свою жизнь с тряпкой, который за два года не нашел времени отвести любимую женщину в гребаный ЗАГС, Стеф! Он ведь не нужен тебе, ты его не любишь, ты его не хочешь…

– Ты не знаешь, о чем говоришь! Пусти меня немедленно! – дергается, вырывается.

– Знаю! Вижу! Качественно оттраханная женщина не будет сначала стонать в объятиях одного, а потом вешаться на шею, предлагая себя друг… млять, м-м! – шиплю и сжимаю челюсти, хватаясь за щеку. Она зарядила мне звонкую пощечину. Замахнулась от души и врезала так, что перед глазами пляшут черные мушки.

– Какая же ты скотина, – тихо с надрывом шепчет Стеф.

Меня током прошибает.

Я фокусирую свой взгляд на ее лице. Раскраснелась, ноздри раздуваются, как у бешеного бизона. Губы дрожат, она их поджала, в глазах застыли непролитые слезы.

Что я только что… Господи, я такой мудак! Дебил! Такую херь сморозить про «стонала» и «предлагала» Стеф? Придурок конченый! Ни черта ты в бабах не разбираешься, Нагорный. И язык тебе твой в жопу бы засунуть.

– Стеф, пр…

– Замолчи. Видеть тебя не хочу, – крепче перехватывает лацканы пиджака Карамелька. Отступает и срывается с места. Убегает от меня, цокая каблуками.

– Стеф. Стеф, стой! – делаю рывок.

Меня тормозит крепкая рука Вара, вцепившаяся в плечо.

– Ну ты и придурок, Серый.

– Ты вообще не лезь, это не твое дело. Мы сами разберемся.

– Разобрался уже. Такой херни такой девочке наговорить. Верхней башкой не пробовал думать, прежде чем трепаться?

– Слушай ты, гуру-психологии, держись от нее подальше. Усек?

– Ага, усек. А ты иди, проветрись, – вручает мне два рожка с мороженым Рус, – придурок, – недовольно качая головой. – Бемби, стой! – бросается следом за Ростовцевой.

Она позволяет ему себя нагнать. Позволяет себя обнять за плечи. А я гондон!