Не Квадра (СИ)

Дан принимал участие во всех последующих мероприятиях, устроенных Нирутом. Банкет и прочие увеселения ему даже и понравились, а особенно нравилось наблюдать за нервическими взглядами довольно многочисленных гостей в сторону компании вампиров. которых это тоже забавляло. Вот отличительная… нет различительная черта: эльфы злятся, вампиры посмеиваются. Что Нирут делал с Заром в свободное от развлечений время, было неинтересно. Такой вот стал ограниченный: задачу выполнил – и все, с плеч долой, из ума вон, а в сердце и не было. Даже не удовлетворил свое вялое любопытство, не спросил, скормил ли властитель свою жертву или как-то более гуманно ликвидировал. В живых не оставил – факт, вряд ли простит, что из-за Зара его собственность обижали.

Что это? Равнодушие? Исчезновение былой гуманности? Или понимание иных реалий?

Вампиры уехали через пару дней, голодными они не выглядели, так что, может, и скормил. Дан распрощался с ними более чем дружески, а уж они его и правда за своего держали. Такой странный вампир с голубыми (ну почти!) глазами, разве что кровь не пьет. Таул остался, шепнув Дану: «А лестно, что властитель мной заинтересовался, ой как лестно».

Лиар почти не отходил от Дана и всерьез напоминал пятилетнего пацана… ну двенадцатилетнего, влюбленного в старшего брата. Это немного смущало. Или не немного? После отбытия вампиров Дан поднялся на галерею и обнаружил там Алира, ждавшего закат. Чтобы снова вспомнить, какие глаза были у Лары. Дан сел рядом.

– Ты как?

– Нормально. Честно, не переживай. У меня вся комната сластями завалена, а я все остановиться не могу. И как в прорву! Любой другой уже бы такое брюхо наел, а у меня перегорает. Как твое колено?

Дан не сразу вспомнил, что у него было с коленом, и отмахнулся, ерунда, мол.

– Ты нас прикрыл в пещере? – не сразу спросил Аль. – В смысле… это был он, да? Сильная штука… Ты его боишься?

– А ты?

– До полусмерти, – серьезно ответил эльф. – Такая мощь… А если он действительно угадывает желания? Да еще запрятанные? Не вздумай мне его даже подержать предложить, вдруг ненароком послушается. Привет, Шарик. Ты тоже Лару хочешь вспомнить?

– Тирр-р, – не согласился дракон. Аль уточнил:

– Лару и Гая?

– Трр-р.

Дан обхватил его за шею и чмокнул в колючую чешую. Тут же примчался Черныш, покрутился, втиснулся-таки между Даном и Алем и притих, блаженно привалясь к обожаемому хозяину.

– Никогда мне не было так страшно, – тихо признался Аль. – Даже когда меня сжечь собрались. Даже там, в бункере. Тогда я еще мало что понимал, дурной был. Знаешь, почему у меня такой мощный щит получался, почему я смог пройти сквозь эту гору? Я боялся, что ты погибнешь. Кем угодно пожертвовал бы, пусть бы и эльфы погибли, и Таул, и я, и Шарик, и кто угодно еще, хоть полмира, только не ты.

– Трр-р! – сообщил Шарик.

Тихо свирепея, Дан прошипел:

– Два идиота! Кто угодно! Полмира! А какого бы рожна я стал делать без вас? Выкиньте из головы эту чушь!

Аль смущенно помолчал и кивнул:

– Выкину. Значит, вместе. Потому что я без тебя жить не смогу.

– Сможешь.

– Нет. Спроси Нирута, он подтвердит. Я не такой сильный, как ты. Стыдно признаваться, но это так. Так что либо вместе, либо никак.

– А я без тебя смогу. Наверное, смогу. Только не захочу. Понял?

– Извини.

– Идиот. Аль, ну мы вроде бы и так понимаем, что… Мы не Квадра, но это ж относится только к Нируту, а не к нам. Квадры нет, а вот Триада – есть. А Меч, Ум, прочее – это фигня. Традиция, и ничего больше.

– Ты – это я, – тихо сказал Аль, – я – это ты. Вместе мы целое, порознь мы осколки.

– Что?

– Стихи. Я не умею переводить стихи так, как должно. Да и бессмысленно. Увы, эльфийская поэзия практически непереводима.

– Твои?

– Нет, – испугался Аль, – это очень старые строки. Смешно, что я люблю стихи?

– Кому смешно? Мне – нет. А почитай по-вашему. Не понимаю, а звучит красиво. Слушай, Аль, а трудно человеку выучить ваш язык?

– Чтобы стихи понимать, трудно, – засмеялся эльф. – Хочешь попробовать? А зачем? Я ведь не учу твой язык.

– А мне, может, стихи понимать хочется. У меня когда-то были способности к языкам, я по-английски говорил свободно и почти без акцента. Вдруг да окажусь первым человеком, способным освоить высшую речь.

– Какую? – не понял Аль. – Почему высшую? А, это из твоей прежней жизни… Ну, давай попробуем. Я учитель, правда, плохой, нетерпеливый, буду по шее бить и орать. Только первым ты не будешь. Есть знатоки. Даже во время изоляции бывали люди, интересовавшиеся нашей культурой. Ну и некоторые вампиры знают. Гай ведь понимал. Что б тебе почитать… А вот! Это история… не буду говорить о чем, неважно.