Не лидер

— Сенсей, — ещё не до конца понимая, что именно хочу озвучить, медленно проговорил я, — третье-без-литеры отделение… Оно из остатков скольких собрано? Из двух?

— Из трёх, — мужчина скривился, как от зубной боли. — Я успел отдать приказ на эвакуацию, но выбежать успели не все. Четыре этажа, бетонные перекрытия, дом просто сложился, как карточный… Несчастный случай по результатам расследования. Не удалось даже выяснить, что, точнее, кто стал причиной. Похоронило и наших, и тех… Так бывает. Мы не в бирюльки играем. Ты к чему клонишь, Йоширо?

— К тому, что тяжёлое оружие, — я поддёрнул ремень подвесной системы плазмогана, — как раз и предназначено для быстрого и эффективного решения проблем с противником. И способно предотвращать несчастные случаи. А вы мне предлагаете от него отказаться.

— Не предлагаю, — тут же открестился тайчо, напряжённо пробежав глазами по моей фигуре. Не иначе — прикидывает, где я мог бы спрятать диктофон. — Решение ты должен принять сам, я тебе лишь честно обрисовал ситуацию.

— Но тогда, — я упрямо боднул головой воздух, — боец с плазмоганом мог бы переломить ситуацию?

— В смысле, взорвать здание ещё раньше, чтобы вообще никто не выбрался? — ядовито осведомился собеседник. Похоже, я нащупал больную мозоль куратора. Впрочем, он тут же взял себя в руки. — Пойми, тяжёлые пушки — это точный и требовательный к навыку инструмент, учиться пользоваться которым нужно минимум месяцы. Что пулемётами, что антиматериальными[4] винтовками, что гранатомётами — твой метатель проходит как раз по разряду последних. Потому мне и придётся держать тебя при себе, что воспользоваться попавшим в руки ты не сумеешь даже без вреда для себя!

Командир перевёл дыхание и уже спокойнее закончил фразу:

— А когда ситуация для решения требует наличия тяжёлого оружия с подготовленным расчётом, то члены Отряда Содействия должны не сражаться, а отступать, ясно? Воевать — дело Сил Самообороны. Или, в отдельных случаях — отрядов специального назначения полиции.

— Но в случае возникновения сложной ситуации обученный оператор тяжёлого оружия сможет переломить ход возникшего боя, или хотя бы дать возможность без потерь отступить, пока он давит противника огнём, — глядя мужчине в глаза, произнёс я.

— Для этого он должен находиться со всеми, а не в тылу, — отмахнулся было Ишимура, но тут до него всё-таки дошёл смысл моей фразы. Некоторое время мы молча бодались взглядами, пока, наконец, я не сказал то, в чём, признаться, был уже далеко не уверен.

— Есть же наставники или организации, готовящие бойцов под запрошенные нужды? И у нас как раз будет несколько месяцев, чтобы овладеть оружием и способностями на нужном уровне. Нужно лишь, чтобы человек, хорошо разбирающийся в специфике работы Отрядов Содействия, указал правильного учителя или место обучения. Ну или сам занялся… факультативами.

В этот раз мы молчали гораздо дольше. В конце концов бывший отрядовец и бывший военный устало отвёл взгляд:

— Как же с тобой тяжело… Ладно, хоть так. Я найду, кого порекомендовать. Твоя жизнь — сам решай, на что её тратить.

— Уж лучше часть жизни потратить на подготовку ко всяким “случайностям”, — я изобразил руками кавычки, — чем тупо сдохнуть потому что “не повезло” и потерять всё.

— Я бы на твоём месте на это не рассчитывал: если судьба решит засунуть тебя в дерьмо — она найдёт именно такое, к которому ты не готов, — “обнадёжил” меня командир.

Оставил за собой последнее слово. Впрочем, у меня и без того от разговора осталось мерзкое послевкусие: ведь получил же, что хотел — гарантированную безопасную позицию при выездах. Но нет — принципы не позволили остаться в стороне от тех, кого я уже мысленно начал называть друзьями. Теперь за свои же деньги буду зарабатывать допуск на передовую! Тьфу, блин. Зэта, прости идиота… Но иначе я бы сам себя не простил. Или простил бы? Тьфу. Как в грязи извалялся…

10.

Административно Йокосука — отдельный город. Но из окна электрички я так и не смог понять, где заканчивается Токио и начинается Иокогама, непосредственно граничащая с нужным мне населенным пунктом. Сплошная непрерывная застройка с зелёными пятнами парков, как обычных, так и выращенных вокруг некоторых храмов.

Зато я наконец-то своими глазами увидел море, точнее, Токийский залив: в какой-то момент высоко поднятая на насыпях и путепроводах железная дорога оказалась зажата между жилыми кварталами и портом. Что сказать? Водная гладь, пускающая блики — красиво! Величавые танкеры, сухогрузы и ролкеры, стоящие у грузовых причалов или ожидающие на траверзе, тоже притягивают взгляд. И сотни, тысячи белых точек в воздухе над ними: чайки. Бррр, как вспомню “знакомство” с этими милыми птичками на свалке — так вздрогну!