(Не) Лишняя для дракона

Печалилась и ворошила воспоминания о своем прошлом — о замке, где прошло ее детство, о родителях… С теплом вспоминала свою учебу, занятия магией, разбитые на тренировках коленках и стертых до кровавых мозолей ладони, когда только училась держать в руках меч. Перебирала в памяти детских приятелей, и первую влюбленность в красивого сына маминой подруги. Как же она была счастлива в той жизни — беззаботной, полной светлых надежд и спокойного счастья. Времени, когда о плохом не задумываешься, а беды проходят мимо, не задевая даже краешком своего пыльного одеяния. Все это отныне было так далеко, и Тратти грустила о том, чего в ее жизни уже никогда не будет: о своей наивности, о детской вере в добро и в то, что родители всегда будут любить ее, и всегда будут рядом. Она чувствовала себя повзрослевшей, растерявшей иллюзии и мечты, и в этот миг вдруг остро поняла, что отныне все это — ее прошлое, лишь нежные, легкие воспоминания. А настоящее — это драконы в небе, чужие лица вокруг, собственное неопределенное будущее, и Трой, которого в этом будущем может и не быть. Чтобы избавиться от тоски, Тратт пошла туда, где ей всегда было хорошо — в библиотеку. Там и засиделась за чтением до самой ночи, скрываясь от посторонних глаз и пытаясь любимым занятием изгнать печаль. По этой причине в постель она легла далеко за полночь. Отпустив отчаянно зевающую горничную, сама расчесала волосы и долго сидела перед зеркалом, вглядываясь в свое изображение и, наверное, в сотый раз перебирая в уме все, что накануне произошло между ней и Троем.

«Зачем я сказала эту глупость про брата? Он и так относился ко мне, как к ребенку, а теперь все будет еще хуже. Если он, вообще, теперь будет со мной разговаривать… Зачем ему такая обуза, как я – некрасивая и неинтересная. Только и гожусь, чтобы пошутить надо мной. Опекать меня больше не надо: старый лорд Валдоран по приказу короля сидит в своем поместье, а других врагов во дворце у меня нет. И теперь Трой может заняться своими делами, а про меня забыть».

От этой мысли на нее накатила такая горечь, что из глаз ручьем полились слезы, превратившись в полноценные рыдания — с громкими всхлипами, трубным сморканием и острой жалостью к себе. От души настрадавшись, Тратти успокоилась, и дав себе твердое обещание видеть в Трое только брата, все-таки заснула.

И вот кто-то будит ее, когда она только-только увидела первый сон.

— Тратти, я сейчас подожгу твою постель! — прозвучало особо сердито.

С трудом сумела разлепить глаза, и, взвизгнув, подскочила на кровати, мигом забыв про сон.

Возле нее поверх одеяла сидел маленький золотистый дракончик.

— Д-драго?! — запинаясь, обратилась к нему Тратти, подозревая, что он ей всего лишь мерещится и есть, не что иное, как игра ее непроснувшегося сознания.

— Я, конечно. Или ты видишь здесь еще кого-то? — оскорбился дракончик. Тратти таращилась на него, удивляясь причудам своей разгулявшейся фантазии. А объект ее воображения громко чихнул, и укоризненно уставился на девушку.

— Наконец-то открыла глазки. А то бужу, бужу, а ты спишь себе спокойно, как будто совесть у тебя чиста и ничто ее не тревожит. — пожаловался дракончик, печально моргнув.— А что не так с моей совестью? — изумилась девушка. Как ни странно, тот факт, что статуэтка разговаривает, поразил ее меньше, чем упреки в отсутствии чистой совести.

— Как что? Она еще спрашивает! А кто будет меня мирить с богиней, скажи на милость? Ты тут живешь в свое удовольствие, а мы с ней в ссоре уже ого-го сколько лет. — бурно возмутился дракончик.

— Подожди, Драго, пожалуйста, не так быстро и громко. — взмолилась девушка. Она все еще до конца не проснулась и плохо соображала. И даже шок от появления в ее спальне говорящей статуэтки не развеял туман в голове. Она сползла с кровати и пошла в туалетную комнату, краем глаза продолжая посматривать на дракончика, растянувшегося на одеяле.

В туалетной комнате Тратт быстро умылась, и некоторое время разглядывала себя в зеркало, пытаясь рассмотреть признаки возможного сумасшествия.Действительно, встретить в своей спальне магический артефакт, который совсем недавно видела на другом континенте, да еще и говорить с ним – это надо быть сильно не в себе.

Не обнаружив в своем отражении ничего необычного, только разве что, слегка подросшую грудь и пополневшие бедра, Тратти порадовалась этим фактам и подошла к открытому окну. Некоторое время глубоко дышала, возвращая себе ясность мышления. За окном уже рассвело, но солнце лишь тонким краешком подсвечивало окрестности, окрашивая их в нежный, розовый перламутр. Рядом зашумели огромные крылья, порыв воздуха разметал ей волосы, и с башни над головой Тратти взлетели два дракона – серебристый и красно-черный устремились в сторону моря, набирая скорость и высоту— Ох, вот бы мне так: лететь, рассекая воздух, и быть такой свободной, как … как дракон! – пожелала себе Тратти.