Не лишний

В уютной столовой на первом этаже Максим на личном опыте убедился, что англичане ничего не смыслят в еде. И поговорки о завтраке, который нужно съесть самому, в отличие от обеда и ужина, у них тоже нет. Запив несколько тостов с маслом и джемом вполне неплохим кофе, Виноградов выжидающе уставился на Семена Марковича.

- Пока вы спали, молодой человек, мы тут посовещались, и решили дать орденскому начальнику немного освоиться на рабочем месте. - Ответил на немой вопрос Кройцман. - Пусть ему успеют доложить о ночном происшествии.

- Ну, пусть. - Пожал плечами Максим.

- А куда Иван сблендал? - Миха, в отличие от Максима, выглядел хмуро. - На чем мы теперь поедем?

- Попрощаться со своими поехал. - Дипломатично ответил Максим.

- А на счет на чем поехать, так вы не переживайте. Давешний пепелац уже сорок минут стоит у перекрестка. - Улыбнулся Кройцман. - Готов поспорить на что угодно, что и вчерашние патрульные сегодня тоже обнаружатся рядом с местом событий.

- Это не вопрос, это факт. - Почему-то решил говорить на английском Максим. - Они хотят увидеть продолжение сенсации.

- Вы про вчерашнего водителя? - Рассмеялся Мартин. - Я незаметно следил за ним. У него фотоаппарат.

- Слышь, Миха. - Попытался рассеять мрачное настроение приятеля Максим. - Говорят там очередь за автографами уже стоит. Мы с тобой знаменитостями становимся.

- Отстань! - Буркнул Миха. - Слушайте, ну, чего мы сидим? Поехали, может еще успеем где-нибудь нормально пожрать!

- Нет в тебе истинного аристократизма, Майкл Квашнин. - Огорченно покачал головой Максим.

- Дядя Сема, а как будет Виноградов по-английски? - Поинтересовался Миха.

- В общем, Грейпс. - Ответил Семен Маркович.

- Сэр Макс Грейпс, а не пойти ли вам на йух! - Изобразил киношного английского джентльмена Миха.

Новая Земля, Кейптаун, офис Ордена, день восьмой, 22 год, 10 день 9 месяца, 10 часов.

Оказавшийся Джоном Симпкинсом, таксист подвез всю компанию через час после начала работы. За это время он успел сфотографироваться с обоими попаданцами на фоне своего “Форда”, и, как понял Максим, проехать кружным путем, чтобы продемонстрировать их своим знакомым. А едва микроавтобус остановился напротив офиса Ордена, как из стоящего поотдаль патрульного автомобиля вышли двое. Сам Максим не запомнил лиц давешних патрульных, но, судя по удовлетворенному хихиканью Кройцмана, это были именно они. Уже заходя внутрь, Максим оглянулся и увидел, как патрульные о чем-то живо общаются с таксистом.

Ночная история, судя по всему, среди сотрудников Ордена широкой огласки не получила, но те, кому положено о ней знали. Едва Максим и Миха заявили о себе, как появился подтянутый молодой человек и велел им следовать за собой. Семена Марковича пытались было оставить у дверей, но молодому человеку было заявлено, что без переводчика Максим с Михой никуда не пойдут. Орденец настаивал, мотивируя тем, что у них есть собственный переводчик. Его заявление было проигнорировано. Как, впрочем, и все остальные попытки. Молодой человек сдался и повел на встречу с руководством всех троих. Максиму показалось, что на лицах охраны мелькнули злорадные ухмылки, когда орденец с кислой улыбкой повел товарищей на второй этаж.

Пройдя через вполне стандартного вида приемную, где молодой человек и остался, вызвав радостный шёпот Михи: “Так это секретарша была?”, Максим первым шагнул в начальственный кабинет.

Виноградову не доводилось лично бывать в начальственных кабинетах, но создатели телесериалов показали достаточно примеров, чтобы хоть чуть-чуть представлять, что тебя ожидает.

Прямо напротив входя расположился монументальный письменный стол, над которым на стене переливалась голограмма с логотипом Ордена. За столом расположился первый увиденный Максимом в этом мире рыхлый, обрюзгший мужчина неопределенного возраста. Его поза, поджатые губы и недовольный взгляд не оставляли сомнений в настроении хозяина кабинета. К столу примыкал небольшой “аппендикс”, за которым сидели еще два человека. Сидящий спиной к окну, выглядел сильным, уверенным в себе мужчиной. Да, и поза его свидетельствовала о некоей доле независимости. А с другой стороны “аппендикса” на краешке стула примостился, как говорится, “типичный ариец”. Только вот, подобострастная поза никак не вязалась с героической внешностью.