(Не) люби меня

Утром следующего дня, когда мы остановились на короткий привал, мне пришлось выдержать две непростые битвы. Во-первых, Ланвен пришла в ужас, когда увидела, что я обрезала волосы, и я долго утешала ее, убеждая, что волосы — это не честь, и потеряв их, вполне можно разжиться ими снова. Во-вторых, сэру Стефану не понравилась моя идея отправляться на спасение его величества.

— Это невозможно, — говорил он хмурясь. — Нас всего трое, а короля охраняют в доме на озере около десяти человек.

— Он ранен, они ранили его, — сказала я. — Но почему-то не убили сразу…

— Наверное, ждут, как пройдет коронация, — сказал сэр Стефан. — Опасаются, что начнутся новые волнения. У его величества много врагов, но и много сторонников.

Вдруг потребуют, чтобы им показали живого короля? Или не захотят короновать принца? Пока король жив, многие побоятся начинать смуту против его сына. Только мертвый лев никому не страшен.

— Надо его освободить, — сказала я твердо. — Вы не имеете права бросать своего короля в беде.

— Нам было приказано защищать вас, — возразил мне рыцарь. — За безопасность его величества были ответственны другие.

— Не верю, что вы сразу бросились спасать меня, даже не попытавшись спасти его.

— Мы хотели взять дом штурмом, — нехотя признался сэр Стефан. — но опасаемся, что тогда они могут убить короля. Они все время сидят в доме, а дом там — почище крепости. Как заставить их выйти оттуда?

— Надо хотя бы попытаться, — я не могла признать, что мы проиграли заведомо. — Я попробую выманить их к озеру, а вы держите наготове арбалеты.

— Мне уже не нравится, — признался сэр Стефан.

— А вам всегда все не нравится, — сказала Ланвен, колдуя над котелком, в котором кипела похлебка. — И разговаривать с вами… как грызть перечный сухарь!

Выпад был лишен деликатности, но, несмотря на вовсе не веселую ситуацию, я поднесла руку к лицу, пряча улыбку. Сэр Стефан изумленно посмотрел на Ланвен и не сразу нашелся с ответом.

— Вам бы лучше помолчать, женщина! — сказал он, наконец.

— Я честная девушка, к вашему сведению, — огрызнулась она. — И всегда говорю только то, что думаю. Миледи хочет спасти его величество, а вы упираетесь.

— Я забочусь о ее безопасности, — сдержанно возразил рыцарь.

— Конечно, — ядовито ответила Ланвен, воинственно перехватив ложку. — Заботиться

© безопасности женщин — это так безопасно! Не то, что идти мечам навстречу!

— Не будем ссориться, — остановила я их, уже готовых начать драку. — Я постараюсь выманить людей Кадарна из дома к озеру. Не надо бояться за меня. Мне столько пришлось пережить за последнее время, что я уже разучилась бояться. А если у меня нет страха, то и вам надо про него позабыть.

Сэр Стефан мрачно промолчал, а потом попросту ушел в кусты, чтобы не видеть нас. Но вскоре нам надо было отправляться дальше, и я приложила весь свой талант красноречия, чтобы убедить рыцарей, что надо рискнуть.

— И каков план? — угрюмо спросил он, в конце концов. — Что вам понадобится, леди?

— Что понадобится? — я встала, разминая мышцы, и подошла к гнедой паре, запряженной в повозку. Кони были хороши — не чета моей Морере, конечно, но молодые и резвые. Оглаживая их по холкам, я снова улыбнулась. — Понадобится только конь, добрый сэр, и ничего больше.

Глава 30. Король возвращается

Кто бы мог подумать, что его дом на озере превратится в тюрьму?

Дидье проснулся, разбуженный голосами своих тюремщиков — они что-то возбужденно обсуждали, а потом загрохотали сапоги по деревянному полу и хлопнула дважды входная дверь.

Король пошевелился, разгоняя кровь, и цепи гулко звякнули. Мятежники побоялись оставлять его сводным, пусть даже он был ранен, и притащили кандалы, нацепив их свергнутому королю на руки и на ноги. Они караулили его денно и нощно, сменяя друг друга, и опасались оставаться с ним наедине, предпочитая заходить в его комнату не иначе, как втроем и с арбалетами и кинжалами наголо.

То, что за всем этим стоял Ирвин Кадарн было ясно, как день. Мятежники даже не слишком это скрывали, переговариваясь между собой. Это означало только одно — после коронации наследного принца прежнего короля не собирались оставлять в живых. Но больше, чем ожидание смерти, тяготила неизвестность. Переступив гордость, Дидье несколько раз заговаривал с охранявшими его рыцарями, пытаясь вызнать судьбу Дианы. Что с ней? Жива ли? Не надругались ли над ней ублюдки-предатели?

Одна мысль о том, что ей грозило, сводила с ума. Но никто не говорил о Диане, попросту не отвечал на его вопросы.

Рана от стрелы саднила, но лихорадка уже прошла. Пробитое плечо отзывалось болью при каждом движении, но кости не были повреждены. Королю бросили чистую тряпку, но никто не позаботился перевязать его. Дидье справился сам, перетянув рану и завязав узел, помогая себе зубами. Как бы ни повернулась судьба, он намерен выжить. А там — посмотрим.