Не любите меня! Господа!

Илья кинулся в конец продола. Из предпоследней камеры раздавался гогот. В глазок ничего не было видно. Толпа закрывала все от его глаз. Он был уверен — Юлия здесь. Опрометью он кинулся к начальнику тюрьмы.

Серж то и дело ронял голову, засыпая под пристальным взглядом своих сокамерников. Юлия сидела за его спиной, вжавшись в стену. Он держал в руках заточку. Минута тянулась за минутой. Серж снова уронил голову, засыпая. Внезапно, откуда-то сбоку, промелькнула рука с лезвием. Серж, завалившись на бок, захрипел. Пульсирующая струя крови обильно поливала нары и разорванное платье Юлии. Она дико закричала. Серж попытался приподняться, тихо прохрипел:

— Ну вот и все, а ведь я тебя так….

Глаза его закрылись. Короткой толстой рукой Корявый спихнул его с нар.

— Ну вот и все теперь я — Батя!

Толпа взревела. Он повернулся к Юлии. Страшное, бородатое лицо ощерилось в полубеззубой улыбке. Юлия мысленно прощалась с жизнью. Взяв её за шиворот, Корявый кинул её на пол посередине камеры.

— Я не жадный, братки. Я первый, потом вы…

Неееет! — крик, послышался из дальнего угла камеры. Маленькая юркая тень кинулась прямо на Юлию и накрыла её собой.

Нет! Юля Григорьевна! Нееет! — оглашенный крик раздавался на весь коридор.

— Колька! — Юлия обернулась, — Колька, не смей!

— Помогите! — Колька кричал во все горло, — Помогите! Здесь барыня. Юлия Григорьевна!

Корявый вытащил окровавленную заточку из-за пояса. Секунда, которая тянулась вечность…Колька взмыл под потолок камеры. Короткий удар, еще удар. Он все это время не охнув смотрел ей в глаза. Капли крови одна за одной падали ей на лицо. Корявый швырнул его в толпу.

— Рвите, братцы, будет вам сегодня праздник! Тело Кольки скрылось в толпе, взревевшей от неожиданного подарка.

Корявый еще раз обернулся.

— Двоих уже из-за тебя положил, моя маруха. А что, может и правда моей станешь — проживешь дольше.

Юлию тошнило от крови. Она теряла сознание, но сквозь дурноту чувствовала, как Корявый рвал на ней одежду, как молча, страшно навалился на неё, коленкой раздвигая ей ноги…

Выстрел разорвал густой смрадный воздух камеры.

— Всем к стене! Всем к стене я сказал! В проеме двери стоял Юсупов с пистолетом. За ним начальник тюрьмы и караул.

Толпа схлынула к стене, увидев оружие. Посреди камеры лежало истерзанное Колькино тело и Корявый, который сидел, ухватив за шею Юлию и приставив ей к горлу заточку.

— Женщину отдай! — Глаза Юсупова метали молнии. На него было страшно смотреть:

— Женщину отдай говорю!

— Ага, начальник, сейчас…

Прогремел выстрел. Пуля взвизгнула где-то около уха Юлии. Корявый заваливался на бок. Юсупов и караул вошли в камеру и направили оружие на толпу. Илья поднял Юлию с пола, прижал к себе и понес к выходу.

— Кольку. Они убили Кольку.

— Все позади, милая, я заберу Кольку…

* * *

Прошла неделя со дня похорон Кольки и Сержа. Юлия не могла успокоиться несколько дней, переживая заново все, что с ней случилось. Одному богу известно, как удалось ей умолить начальника тюрьмы не выдавать её родителям, что с ней произошло. Семенов сначала отнекивался для приличия, но и сам был рад, что все так разрешилось, — он не представлял, что сделал бы с ним Деменев, если бы узнал, что случилось с его дочерью. В тот вечер Илья помог ей раздобыть одежду и привести себя в порядок. Он с удивлением слушал её рассказ о Серже:

— Тебя действительно бережет ангел хранитель. Ведь надо же было такому случиться. Бог привел этого человека в это место…

— Меня-то бережет, но теперь ты понимаешь, — Юлия рыдала ему в плечо, — ты понимаешь. Что все, все кто меня любил или любит — все погибают, или попадают в беду. Не люби меня, Юсупов, прошу…

— Ну, ну, все закончилось, ты дома, а твой дом — твоя крепость, я с тобой. Я прошу тебя выбросить дурные мысли из головы. Ну что со мной может случиться, — это за тобой глаз да глаз нужен!

Он поднял её на руки и закружил по комнате.

— Когда-нибудь ты оттаешь, полюбишь меня, поймешь, что я тебя люблю, и выйдешь за меня!

Он смотрел ей в глаза:

— Выйдешь за меня?!

Она молча уткнулась ему в шею и крепко обняла его. Он прошептал на ухо:

— Сдавайтесь, милое создание! Ваша оборона бесполезна! Вы зря растрачиваете свои силы! Я объявляю вам шах и мат! Выходи за меня, Юленька.

Он кружил её по комнате, словно танцуя вальс.

— Если бы не боялась, что с тобой будет то же, что и со всеми остальными — хоть завтра. Но… я не могу.

— Ты сдашься… — он шептал ей на ухо, и у неё кружилась голова от его близости. — Ты сдашься, и мы будем вместе.

— Ты выяснил, кто такой кум и почему он приказал меня бросить в эту камеру.

— Это заместитель нашего начальника. Как ты понимаешь, я не могу впутывать в это дело полицию, — иначе о тебе сразу все станет известно. В неофициальной беседе он признался, что очень обязан начальнику полицейского управления, так как тот за небольшую услугу погасил его карточные долги. Услугой была ты. Заместитель начальника не знал, что ты — дочь Деменева, он чуть не умер от страха, когда я ему рассказал. Ему сказали, что ты — бедная сирота, помощница доктора, которая приглянулась Бате. Слава богу, что Батя был…