Не люблю поддавки

— Ты цела? — задыхаясь от волнения, крикнула она, обшаривая глазами и меня, и беспорядок на столе и под столом. — Ух, ты! Вот это да!

Я кивнула и почувствовала, что у меня началась нервная дрожь. Крики парня затихали вдали.

В кабинет вошли взволнованные Сергей Иванович и Ромка.

— Все нормально, Ольга Юрьевна? — спросил Сергей Иванович, и я ему кивнула, стараясь изо всех сил сдержаться и не расплакаться.

— Что нормально? Что нормально? — накинулась на них обоих Маринка. — Не видите, что ли, она в шоке?! С ней сейчас истерика случится, и она…

— Тс-с! — сказала я, приложив палец к губам.

Я вовсе не собиралась пошутить, просто поняла, что из всех возможных звуков только это «тс-с» у меня получится достаточно похоже на себя.

— Что? — громко переспросила у меня Маринка и, повернувшись, крикнула присутствующим:

— Всем молчать! Она и так переволновалась, дальше некуда!

Хотя, кроме Маринки, никто и не разговаривал, но Сергей Иванович и Ромка поняли, что лучше не спорить, а то вместо одной близкой к истерике дамы они запросто могут получить двух, а это уже многовато даже для таких испытанных кадров, как наши замечательные сотрудники.

Сергей Иванович, оценив обстановку, вышел, а Ромка, как юноша менее умудренный в житейских проблемах, затормозился и на свою беду проявил заботу:

— Может быть, нужно «Скорую» вызвать?

Тут и прорвало, да, слава богу, не меня, а Маринку. Она, как не скажу какое мифологическое существо, бросилась на Ромку.

— Себе вызывай «Скорую», недоумок малолетний! — рявкнула она. — Сказано тебе: иди кофе ставь, значит, ставь, да смотри не ошибись в количестве!

Ромка наконец-то просек, что от него требуется всего лишь убраться отсюда, и как можно быстрее, и его словно ветром сдуло. Он даже дверь притворил за собой.

Увидев, что раздражающих факторов больше нет, Маринка повернулась ко мне.

— Он тебя не ударил? — спросила она.

— Нет, — прошептала я.

— Ну и слава богу, — сказала она, — а то я так перепугалась! Ты и не представляешь, что я почувствовала, как только услышала, как у вас тут что-то ломается. — Маринка наклонилась и подняла с пола телефон. — Это телефон первым упал? Или селектор? Кошмар! Сволочь! А потом, как только я увидала, что здесь происходит, ты не поверишь, у меня, кажется, даже паралич легких случился. Временный! Ни вздохнуть, ни выдохнуть! Ну, думаю, все, абзац нашей Оленьке, и никогда мы ее больше не увидим в целости и сохранности!

Я дрожащей рукой нащупала в ящике стола пачку сигарет и с трудом выбила из нее одну.

Маринка тем временем подняла с пола селектор.

— Совсем ведь разбил вещь, сволочь! Так ты говоришь, что он телефон первым уронил? Так я и думала!

Я, помучив и себя, и зажигалку, прикурила, а Маринка продолжала переживать свои переживания заново:

— А ведь показался нормальным молодым человеком, я даже подумала, что… ну неважно, в общем… а он, ты только посмотри, как разошелся!

Ты что-то ему не то сказала, да? Он, наверное, про мусорные баки под окнами дома говорил, да? Они почему-то все звереют насчет этих баков…

Я с наслаждением сделала две затяжки и начала заметно успокаиваться. Маринка тем временем подняла с пола смятую газету, ту самую, которой размахивал у меня перед носом этот «нормальный молодой человек».

— Мусора-то сколько у тебя! — брезгливо произнесла Маринка. — Газета откуда-то взялась. Это он ее принес?

Я кивнула и жестом потребовала газету.

— Да зачем она тебе? — удивилась Маринка и прицелилась, чтобы швырнуть газету в урну. — Она же мятая вся, я тебе лучше новый номер дам, хочешь?

— Дай ее сюда, — медленно сказала я почти нормальным голосом.

— Ну вот, дождалась, — обиделась Маринка и заломила брови, — ты мне еще и грубишь! Да что же это такое! — Она бросила мне газету и, кажется, даже всхлипнула от огорчения, правда, я в этом не уверена. — Я места себе не нахожу, переволновалась вся, я думала, что, пока бегаю за Виктором, тебя уже тут убили два раза, а ты мне грубишь! За что?!

Дверь отворилась, и вошел Виктор. Маринка сразу же оставила меня и бросилась к нему.

— А псих где? — строго спросила она, заглядывая Виктору за спину, как будто вышеназванный псих мог прятаться где-то там.

— В милиции, — кратко по своей привычке ответил Виктор, но Маринку эта краткость не устроила.

— Его увезли или увели? В машину посадили?

Он точно не вернется? — высыпала она целый мешок вопросов.

Виктор на все три вопроса ограничился одним кивком, повернулся и вышел.

— Ну вот, — пожаловалась Маринка, — и поговори с таким спартанцем. Сразу и жить захочется.

— Во, блин, ну что за жизнь такая, — Маринка передернула плечами и нервно забарабанила пальцами по столешнице, — живем, как дикари… как…

— Как Робинзон Крузо, — напомнила я.

— Точно! — резко кивнув, сказала Маринка. — Только у него хоть Пятница был, а у нас сегодня что?

— Понедельник, — проворчала я.

— Вот именно!

Я в это время разглядывала, положив перед собой на стол, газету, которую оставил мой нервный посетитель. Несколько фраз из его в общем-то бессвязных и бессмысленных криков не давали мне покоя.

Снова отворилась дверь, и вошел радостно улыбающийся Ромка.