Не люблю поддавки

– Ага, – кивнула Маринка, – рассказывай, как будто я ничего не вижу, ничего не слышу, и так каждый день!

Виктор кашлянул, взглянул на меня через зеркало заднего обзора и спросил:

– Куда?

– В редакцию, – сказала я.

– Ну и правильно, – мерзким ехидным тоном одобрила мое решение Маринка, – как раз к окончанию рабочего дня и успеваем. Все люди как люди, уже с работы собираются уходить, а мы на работу, как рыжие. Правильно, молодец, Ольга Юрьевна!

– Если хочешь домой, можешь выходить прямо сейчас, – резко бросила я.

Мне уже начали надоедать Маринкины замечания. И с Фимой она вела себя слишком уж бесцеремонно. Как говорится: на чужой… но не буду об этом.

– Короче, я попрошу Виктора остановиться, – сказала я.

– Ты что, шуток не понимаешь, что ли? – засуетилась Маринка, поняв, что немного перегнула. – Я просто так сказала. А зачем мы едем на работу?

– Я хочу узнать подробности про фирму «Скат», и если получится, то, может быть, уже сегодня встречусь с директором.

– С директором «Ската»? – переспросила Маринка. – Ну ты даешь!

– А что такое?

– Да ничего, ничего. – Маринка решила больше не давить и стала разговаривать со мною ласково, как с дурочкой. – Ты, похоже, до того прониклась всей этой херью, что решила заняться расследованием причин самоубийства этой истерички?

Тебе самой не смешно, Оль?

– Не смешно, – сухо ответила я.

– Ну-у давай, флаг тебе в руки. То есть я имею в виду – успехов тебе! – пожелала мне Маринка, отворачиваясь к своему окну.

В это время Виктор, снова поймав мой взгляд в зеркале заднего обзора, качнул головой. Давно уже привыкшая к его языку, даже не жестов, а, точнее было бы сказать, трех жестов: кивку, пожиманию плечами и еще раз кивку, я внимательно посмотрела на него и тут же повернулась к заднему стеклу.

– Что ты там увидела? – Маринка лениво покосилась на меня. – Разминаешься? Профилактика остеохондроза? Не поможет, если шея скрипит и заклинивает, это навсегда. Мне так по ящику доктор Брандт объяснил. Правда, он классный?

Такой пухленький…

– Виктор, – не обращая внимания на Маринкины вялые приколы, позвала я, – ты имеешь в виду вон ту белую «девятку» или бежевую «десятку»?

– Слежка? – встрепенулась Маринка и тоже повернулась.

Виктор снова сделал малоуловимый жест головой, и я поняла, что его интересует вторая из названных мною машин.

– Слежка или нет? – Маринка потребовала от нас ясности, да где ж мы ее возьмем?

– Дожили! – сказала она. – Вот теперь и глюки уже пошли! Поздравляю, господа! Когда вешаться начнете, не забудьте предупредить! Я срочно возьму отгулы, чтобы не видеть вас.

– Прекрати немедленно! – не выдержала я. – Человек погиб, а ты так легко об этом говоришь!

– Она сделала свой свободный выбор! – крикнула Маринка. – Ее только уважать за это нужно!

Не всякий решится, между прочим, не всякий!

Мы повернули направо, потом снова направо.

Бежевая «десятка» не отставала, и сомнений больше не оставалось – точно следят. Но кто?

– Самоубийство – это ведь такая сложная штука, – начала развивать свою мысль Маринка, – думать об этом можно, а вот когда действительно дойдет до дела, то тут ты и… озябнешь.

А ведь, похоже, и на самом деле следит, сволочь! – заметила она, прерывая саму себя.

Виктор, плавно увеличивая скорость, резко свернул под запрещающий знак, въехал на какую-то строительную площадку и развернулся на ней.

Не теряя времени, он сразу же выехал обратно на дорогу.

Теперь мы уже ехали навстречу бежевой «десятке». Стекла у нее были тонированные, и как я ни старалась рассмотреть того, кто в ней ехал, но, увы, увидела только, как за окном водителя мелькнул мужской силуэт, но кто это был, я не поняла.

– Пузанов, – убежденно сказала Маринка, – больше просто некому. Точно, он.

– Ты разглядела? – засомневалась я.

– А что мне глядеть? Делать, что ли, больше нечего, как только высматривать этого полудурка? – гордо заявила Маринка. – Точно, этот псих сидел за рулем, я тебе говорю. Точно. Больше некому.

Мы переглянулись с Виктором. Было ясно, что он, как и я, не успел узнать водителя. Виктор свернул еще раз, убеждаясь, что мы оторвались от хвоста, и повел «Ладу» к редакции.

Не доезжая до нее нескольких кварталов, я позвонила по сотовому и спросила у Сергея Ивановича, все ли нормально.

– Все в порядке, Ольга Юрьевна, – сказал он, – никто не приходил, никто не звонил, все тихо. Вот сейчас собираемся с Ромкой кофе пить.

Вы нам разрешаете это? – в шутку спросил он, голосом имитируя неуверенность.

– Пока нет, – серьезно сказала я, принимая игру, – мы будем через несколько минут, вот тогда вместе и попьем.

Виктор поставил «Ладу» на обычное место, и мы поднялись в редакцию.

Пройдя в свой кабинет, я подошла к окну и выглянула. Так и есть. Получилось то, что я и ожидала. Вычисленная нами бежевая «десятка» проехала мимо здания редакции и, прижавшись к бордюру, остановилась у перекрестка.

В это время открылась дверь кабинета сзади меня, и я оглянулась. Зашла Маринка.

– Ну что, вумен-босс, кофе пить будем? – спросила она.