(Не)любовь (СИ)

Я бы хотела увидеть его с ребенком. Наверняка это до ужаса милая картина. Интересно, могу ли рассчитывать на знакомство с его дочуркой, если у них всё-таки наладятся отношения? Боже, я думаю не о том! Сейчас главное дождаться Лёшу и спросить, как всё прошло. И покормить его, если, он, конечно, нигде не покушал…

Ровно через полчаса, как по будильнику, Лёша звонит в дверь. Лечу ему открывать, чуть не убившись, когда вперед меня бежит Вольт, путаясь под ногами. Хромаю на одной, потому что вторую всё-таки подвернула, и открываю дверь Лёше, тут же расплывшись в улыбке. От него разит счастьем. В буквальном смысле. Я за двадцать один год впервые поняла то самое выражение, которое пишут в книгах. Никогда не могла понять, как выглядит счастливый человек, а сейчас вижу. У него глаза улыбаются и даже в темном подъезде блестят.

Тяну его за руку в квартиру, а потом пикнуть не успеваю, когда он ладонями мою шею обхватывает и сразу целует. Крепко и сладко, с эмоциями и тем самым счастьем, которым он искрит.

Не сопротивляюсь. Не хочу. Зачем? Мне нравится его целовать. Мне приятно, когда он делает это, мне хорошо рядом с ним, не собираюсь отказываться от этого. А то, что мы не говорили друг с другом по поводу отношений… Пока все равно. Пусть разберется с ребенком. На нас навалилось слишком многое. У него после маньяка еще даже швы не сняты на руке, всё летит слишком быстро. Пусть всё идет своим чередом. Сейчас на очереди поцелуи.

И мы целуемся. Как подростки. Медленно, нежно, немножко жадно. Лёша помнит, что у меня месячные, и не переводит поцелуй в горизонтальное положение, хотя я животом чувствую, что он был бы сильно не против такого поворота событий. Но молчит. И просто целует. И я, кажется, от этого в него еще сильнее влюбляюсь. Невозможный мужчина какой-то. Совершенно неидеальный, с недостатками и порой дерьмовым характером, но он такой настоящий, что у меня волосы от этого дыбом! Честный, справедливый, такой… Мужчина. Просто мужчина, настоящий, от которого и бабочки летают толпами, и тараканы в голове затихают, и мурашки табунами бегают. Покровитель всех моих насекомых.

— Лёша, Лёшенька, — отрываюсь от него, когда дышать уже невозможно. Жарко очень, чувствую, как щеки горят. — Притормози, пожалуйста, расскажи, как ты съездил? Мне дышать уже нечем.

— Прости, — усмехается засранец и целует еще пару раз в губы и щеки, — просто весь день ждал, чтобы сказать тебе спасибо.

— Я не услышала благодарностей, — издеваюсь над ним, хотя, думаю, по мне видно, что поцелуев мне более, чем достаточно. Обнимаю за шею и нагло приподнимаю бровь, как будто и правда жду каких-то слов. На самом деле, я понятия не имею, за что он собрался говорить мне спасибо.

— Спасибо, Даш, — говорит он вдруг серьезно, и я даже зависаю на несколько секунд, забыв о том, что мне нужно дышать. Он открыт сейчас, как никогда. Ни единого раза, даже когда я выводила его на разговоры и клещами вытаскивала информацию о детстве и еще чем-то, он не был таким открытым, как сейчас.

— Ты чего, Леша? — меня немного пугает его благодарность. Почему-то страх появляется, что скажет сейчас то, что разобьет мне сердце. Вроде «спасибо, Даш, нам было классно, но там семья, я хочу вернуться». Я умру на месте. Он не успеет даже скорую вызвать. Серьезно. Если это случится сейчас или вообще хоть когда-нибудь, я вряд ли выдержу. Потому что только-только решилась снова довериться, влюбилась, и… Не хочу думать даже. — Всё в порядке?

— Всё замечательно, — опять улыбается, снова быстро целует. Так и стоим у стены в прихожей. Я в домашней одежде, Леша все еще в обуви. И Вольт под ногами бегает. Хорошо так… — Я даже представить себе не мог, что может быть так, Дашка, честное слово. Думал, прогонит меня, скажет, что я ей не нужен, а она… Она меня со всеми своими игрушками познакомила, рыжая! С зайцем, лягушкой и каким-то синим уродцем еще. Показала все фотографии, рисунки, и меня обещала нарисовать. Представляешь? Меня нарисовать! Говорит, что ждала меня… Я до сих пор в шоке, что у меня получилось.

— Лёш, я так рада за тебя! — бросаюсь на шею с объятиями и чувствую, как слезятся глаза. Господи! Этот мужчина как никто другой заслуживает счастья. И чтобы его знакомили с игрушками и рисовали рисунки. Он прекрасный, он бесконечно прекрасный! — Я так рада, что вы смогли пообщаться без скандалов.

— Спасибо тебе, рыжик, за то, что верила в меня. И в то, что давала пинки в правильном направлении. Без тебя я вряд ли решился бы на такое в ближайшую вечность.

Обнимаю его и коротко чмокаю в шею. Я готова разреветься от этих слов. Сумасшедшие эмоции какие-то. От них резко накатывает усталость. Хочется уснуть в теплых объятиях и не просыпаться до обеда, чтобы набраться сил.

— Ты голодный? — спрашиваю, потому что не могу не спросить. Слишком привыкла я уже кормить Лёшку, особенно, если он приезжает откуда-то.