Не любовь

Девушка так погрузилась в собственные мысли, что не услышала, как хлопнула входная дверь и пришел, откуда-то вернувшись, Степик.

— Сколько можно спать! — прямо с порога закричал он. — Обед скоро!

— Скоро? — невозмутимо отозвалась Мира. — А я думала, уже!

Рудинский вошел в дальнюю комнату и отдернул занавеску.

— Ты погляди-ка лучше, какой чудный день за окном. Прямо как в сказке, ей-богу!

— Бр-р-р! От тебя холодом несет! — поежилась девушка, натягивая одеяло до подбородка. — И на улице наверняка не меньше двадцати градусов!

Степик махнул рукой и стал стаскивать с себя меховые рукавицы и куртку.

— А бабушки что, дома нет? — спросила Мирослава, наблюдая за его действиями.

— Нет. К Поляковым пошла. Проведать их, так сказать. Ты же слышала, Леха вчера говорил, что бабуля его приболела.

— А ты где был?

— В магазин ходил.

— Что-нибудь вкусное купил?

— Ой, не смеши меня! Что может быть вкусного в этом их сельпо? — хохотнул он. — Но кое-что все же купил! — загадочно закончил.

— Небось водки дешевой! — съязвила девушка.

Рудинский выразительно покрутил пальцем у виска.

— Сам такой! Сказал же, сельпо! — притворно обиженно протянула Мира.

— Шашлыки в ведерках были, замаринованные! С лучшего областного мясокомбината, прикинь! — довольно изрек Степик.

— И чего? По какому поводу шашлыки? Или это вы уже к Новому году закупаетесь?

— Да какое там! До Нового года еще раз пять в райцентр успеем смотаться! Это к сегодняшнему вечеру! Для забывчивых напоминаю — сегодня Рождество!

— Католическое! Ты вроде не католик. Или поездки по всяким заграницам не прошли даром, и ты сменил вероисповедание?

— Слушай, Мир, ну с тобой просто невозможно! Да какая разница, католическое Рождество или православное! Главное, праздник же! Короче, программа такова: сейчас мы с пацанами идем в лес, рубим елку, а потом, ближе к вечеру, подтягиваются все остальные и мы жарим шашлык! Ты с нами или так и будешь валяться весь день в постели?

— Конечно, с вами! — отбросив в сторону одеяло, соскочила Мира с постели. — Ставь чайник на плиту! Я буду готова через пять минут!

— Бабуля бульон куриный варила, будешь? — спросил Степик, оборачиваясь.

— А успею?

— Успеешь. Я тоже поем!

Они поели, попили чайку и уже собирались выходить, когда пришли Гарик и Леша.

Рука у Гарика была забинтована. Леша держал небольшой топор.

— Боевое ранение? — не смогла не прокомментировать Мира забинтованную руку Гарика.

— Типа того! — улыбнулся Гарик ей в ответ.

— Ты с нами, Мира? — спросил Поляков.

— Ага! Как же я вас оставлю!

— На улице холодно…

Девушка махнула рукой и стала натягивать варежку:

— Не замерзну.

Из-за сильного мороза все вокруг было покрыто серебристым инеем и сверкало в холодных лучах солнца ослепляя. Глубокие голубые тени лежали на снегу, голубым было высокое небо, голубым был лес за околицей.

— Как красиво! — восторженно выдохнула Мира. — И правда, как в сказке!

— Это точно! Да здесь, в Старых Дорогах, вообще одна сплошная сказка, а ночь и вовсе волшебная будет — рождественская! — поддержал ее Леша, а Гарик хмыкнул.

Они вышли на дорогу.

Мира, естественно, поскользнулась.

Поляков хотел предложить ей руку, Гарик снова опередил его, не спрашивая разрешения.

Леша отвернулся, Степик успел заметить, что лицо друга стало такое…

Рудинский покосился на Гарика и то, что он увидел, не очень ему понравилось.

Гарик шел, перебрасываясь с Мирославой ничего не значащими фразами, и не сводил с нее глаз.

Потом Степик перевел взгляд на сестренку.

Она слушала Гарика, кивала, что-то даже отвечала и иногда улыбалась, но ни разу не одарила взглядом. Мира посматривала по сторонам, подолгу задерживая взгляд на седой стене леса, там, где в небо над верхушками заснеженных сосен стремился сизый дым.

Там был хутор.

И Степик совершил роковую ошибку, не придав этому значения. Куда больше его волновали два его лучших друга, которым понравилась одна и та же девушка.

Они вышли за деревню и метров сто шли знакомой тропинкой, которая вела к хутору. Потом свернули на другую, почти занесенную снегом, и углубились в лес, увязая в сугробах.

В чистом морозном воздухе сверкала и переливалась серебристая пыль, с веток то и дело осыпался невесомый снег. Словно заколдованный и совершенно неподвижный, стоял лес.

Они шли за елкой, но даже не представляли, где елки растут, да и растут ли вообще! Мира смутно помнила, как когда-то в детстве мама рассказывала, что где-то в глубине леса лесники посадили что-то вроде питомника. Но сама девушка там никогда не была, да и Степик, по-видимому, тоже. Может, и не было этих посадок уже. Лет-то сколько прошло…

Поглядывая по сторонам, ребята видели сосны, осины, березы, кусты какие-то, но елок не попадалось. Ни больших, ни маленьких.

А полузанесенная снегом тропинка убегала куда-то вдаль и казалась бесконечной. И она интересовала Миру куда больше, чем поиск мифической ели. Степик беззлобно чертыхался.

В результате всем понравилась чудная сосенка, укутанная, как покрывалом, снегом, из-под которого проглядывали темно-зеленые иголки, а Мирослава даже пришла от нее в восторг. Решили, что сосна прекрасно заменит им ель.