Не любовью единой (Новеллы о женских судьбах)

- Господин председатель, я протестую! - Члены комиссии с удивлением повернулись на голос самого незаметного своего коллеги Руднева, товарища прокурора Екатеринославского окружного суда.

Руднев встал и жестом показал стенографисту, чтобы тот не заносил его слова в протокол.

- Мы, господин председатель, рассматриваем сейчас дело гражданки Вырубовой, а не великой княгини Милицы, жены дяди бывшего императора Николая Николаевича. Кроме того, я хочу огласить документ, имеющий, на мой взгляд, крайне важное значение для следствия. - Руднев надел очки. - Итак, цитирую врачебное заключение: "Медицинское освидетельствование бывшей фрейлины императорского двора Анны Вырубовой, проведенное по распоряжению комиссии, установило с полной несомненностью, что госпожа Вырубова девственница". - Товарищ екатеринославского прокурора снял очки и положил бумагу перед Муравьевым. - Прошу приобщить документ к делу. А я, господин председатель, вынужден обратиться к вам с просьбой освободить меня от дальнейшего участия в комиссии. Официальное прошение я предоставлю в вашу канцелярию сегодня вечером. - И Руднев, собрав свои бумаги, вышел из каземата при гробовом молчании коллег.

Анна Вырубова заплакала. Члены комиссии растерянно переглядывались. Лишь один председатель сидел с каменным выражением лица. Помолчав еще немного, он сказал:

- Итак, господа, продолжим. Вырубова, интересовалась ли бывшая императрица политическими вопросами, сменой министров, их уходом?

- Нет, она - совсем нет.

- Почему же тогда она и Григорий Распутин, люди, по вашим словам, интересующиеся только молитвой и постом, находятся друг с другом через вас в политической переписке? - Муравьев поднял какую-то бумагу и продемонстрировал всем окружающим. - Вот телеграмма Распутина: "Срочно. Вырубовой. Поезд ее величества. Ставка главнокомандующего. Калинин пускай пробудет только сутки". Кто такой этот Калинин?

Анна Вырубова вытерла слезы тыльной стороной ладони.

- Кого Распутин назвал Калининым? Кажется, Протопопова.

- Не кажется, а наверное. Министра внутренних дел Протопопова. Как это все понимать?

Анна почувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Ее о чем-то еще спрашивали, она что-то машинально отвечала, но уже плохо видела и слышала, что происходит вокруг. Последние три месяца превратились для нее в сплошной кошмар, которому, казалось, не будет конца.

* * *

Ковыляя после допроса по длинным коридорам Трубецкого бастиона, Анна Вырубова тихо плакала. Матрос-конвоир на этот раз, видимо, тоже почувствовал что-то такое, он не крыл ее матом и не толкал в спину прикладом, а лишь молча сопел, распространяя свой обычный запах сивухи. Перед камерой Анну, как обычно, встретила надзирательница, и, хотя тюремщица тоже была, по обыкновению, вполпьяна, Анна неожиданно увидела, что она протягивает ей красное пасхальное яйцо. Жалкое маленькое яичко, крашенное луковым отваром. Господи, да ведь Пасха сегодня!

- Христос воскресе, - пьяно пропела надзирательница, и Анна, не выдержав, разрыдалась в голос и упала ей на грудь.

- Ничего, касатка, ничего, милая, все образуется, - гладила ее по голове надзирательница, и Анне казалось, что она снова маленькая девочка и весь этот ужас ей только снится.

* * *

Аня Танеева родилась в тысяча восемьсот восемьдесят четвертом году в семье потомственного царедворца Александра Танеева. Несмотря на высокое положение отца, жизнь Танеевых была простой и скромной. Свободное от службы время отец посвящал музыке - он был известным композитором и пианистом и своим детям с ранних лет постарался дать музыкальное образование. Отец возил их на все концерты, в оперу, на репетиции. В доме Танеевых собирался весь музыкальный бомонд, Петр Чайковский считал себя близким другом семьи. Тихими вечерами дети Танеевых за круглым столом готовили уроки, а отец играл на фортепьяно. К ним в родовое имение Рождествено под Москвой часто приезжала великая княгиня Елизавета Федоровна, старшая сестра императрицы-матери.

Анну представили ко двору в семнадцать лет, и уже в первую зиму она успела побывать на двадцати двух балах. Там она увидела императрицу.

"Первое мое впечатление об императрице Александре Федоровне относится к началу царствования, когда она была в расцвете молодости и красоты: высокая, стройная, с царственной осанкой, золотистыми волосами и огромными, грустными глазами - она выглядела настоящей царицей".

* * *

Однажды разгоряченная после танцев девушка выскочила из дворца на мороз в распахнутой накидке и сильно простудилась. Анна слегла с воспалением легких, потом начался брюшной тиф, девушка едва не умерла. Долгое время она не могла разговаривать и едва не потеряла слух. Во время болезни Анне приснился сон: отец Иоанн Кронштадтский сказал ей, что она поправится. О сне Аня рассказала отцу. Александр Танеев разыскал священника и привел его домой.

- Дочь ваша совсем как наша матушка государыня Александра Федоровна. Так же набожна, - улыбнулся владыко Иоанн.