Не любовью единой (Новеллы о женских судьбах)

Отворились двери, ведущие в переднюю апартаментов короля. Толпа тут же сгрудилась, а в зал двинулась странная процессия - в ряд шли восемь тисовых деревьев. Костюмы придумал король в надежде, что хоть в этот раз его не узнают. Кстати, на гравюре Кошена с изображением сцены в Зеркальной галерее можно увидеть в толпе и тисовые деревья. Вскоре одно из "деревьев" пригласило на танец неизвестную даму в костюме Дианы, которая ни разу не сняла маску. В этот вечер король без устали танцевал только с ней. Спустя час король открыл лицо, но дама так и не сняла маску до конца вечера.

Король решил, что толпа слишком велика для приятного вечера, и вызвался проводить даму домой. На улице народу было не меньше, чем во дворце, и карету даже один раз задержала полиция. Король занервничал и сказал:

- Дайте им луидор.

- Нет-нет, ваше величество, это слишком много, - ответил кучер. - Нас тогда узнают, и наше приключение завтра попадет в полицейские донесения.

Но "эскапада" не попала в полицейские донесения, она попала на острые языки светских сплетников.

Кучер сунул полицейскому экю и хлестнул лошадей. Мадам д'Этиоль была благополучно доставлена домой, а король добрался до Версаля в девять утра, поменял камзол и проследовал к утренней мессе.

Те, кто видел короля выходящим со спутницей, решили, что они вместе отправились в Версаль. А там, в свою очередь, придворные гадали, насколько серьезно очередное увлечение короля.

Светским сплетникам удалось установить, что Дианой была мадам д'Этиоль. Платок был брошен. И имя первой претендентки на королевское сердце известно. Однако в Версале новое увлечение короля восприняли как чудовищный мезальянс. До сих пор сердце короля принадлежало родовитым аристократкам. И хотя Людовик вскоре пожаловал новой возлюбленной титул маркизы де Помпадур, для дворцовой элиты она так и осталась "парвеню", буржуазной выскочкой.

Многие были уверены, что мадам д'Этиоль - всего лишь очередная интрижка короля. Ведь фаворитка короля считалась тогда чуть ли не вторым лицом в государстве, и ею могла стать только особа, рожденная у трона. Король также был на распутье и сомневался, надо ли продолжать дальше встречи с этой очаровательной д'Этиоль или прекратить их, пока все не зашло слишком далеко.

А самой Жанне д'Этиоль оставалась самая трудная задача - укрепиться в роли фаворитки. Ведь от любви к королю она лишилась сна и аппетита. За короткое время Людовик понял, что мадам д'Этиоль не из тех женщин, с которыми можно поиграть и бросить. С ней надо идти до конца или не идти вообще.

Но ее манеры... Все-таки они отдавали средним сословием и порой шокировали Людовика. Эта женщина даже думала не так, как придворное общество. И если наедине с ней короля это забавляло, то при дворе могло быть расценено не в ее пользу. Король неоднократно жаловался своему камердинеру, что устал метаться от одной женщины к другой.

Тем временем муж ни о чем не догадывался. Господин де Турнем, из которого Реннет вила веревки, услал его подальше в Прованс. К тому времени, когда Ленорман вернулся домой, все зашло настолько далеко, что ему оставалось только отступить. Соперничать с королем было и глупо, и опасно. Он вспомнил все шутки жены, когда в порыве нежности она обещала ему вечную любовь, но всегда с маленьким "но" - если не будет рядом короля. Он не предполагал, что это было так серьезно! Тем не менее д'Этиоль написал Реннет письмо с мольбой вернуться.

Но вместо того, чтобы попытаться его успокоить или разом покончить, она показала письмо Людовику, который холодно вернул письмо со словами: "Ваш муж очень порядочный человек, мадам". Это могло означать что угодно. Король молча развернулся и ушел.

Но Реннет это не смутило. Как женщина она уже почувствовала, что король ее любит. Инцидент с письмом закончился тем, что молодая женщина окончательно осталась в Версале уже в ранге официальной фаворитки. Она поселилась в небольшой комнате, которая соединялась с покоями короля потайной лестницей. А ревнивого мужа новой фаворитки окончательно отправили служить в провинцию. Больше Реннет никогда не видела его. Спустя несколько месяцев развод супругов оформил особым декретом парижский парламент.

Впервые в новом своем качестве Жанна Антуаннета появилась на публике спустя неделю после свадьбы дофина. В дворцовом театре, где давали итальянскую комедию, король и королева сидели в своей ложе, а мадам д'Этиоль заняла ложу напротив. В открытом черном платье, подчеркивающем белизну ее плеч, она была особенно хороша. Королева впервые увидела соперницу и ощутила себя ненужной старухой...

Вскоре Жанна Антуаннета стала появляться с Людовиком на ужинах и на маленьких вечерних приемах. Они так смотрели друг на друга, что всем окружающим было ясно: для этих двоих на белом свете больше нет никого. Их обсуждали, их осуждали, но все были согласны с тем, что они страстно любят друг друга...

* * *