(Не) любовники

— Да не кипятись ты, — Димка шагнул вперед. — Успокойся и поехали вместе. Знаю, косякнул. Но ты же сама понимаешь. Я здоровый мужик. Мне секс нужен, а не эти кувыркания под простыней. Мне баба горячая нужна, а не ты, как сушеная вобла. Только и делай, что переворачивай. Хоть бы стонала периодически. Подавала признаки жизни.

Он хохотнул, а Таша оскалилась. Вот значит как он относился к ней.

— Фригидная сука?

— Ну это я погорячился. Помню же, что старалась. Хотя получалось не очень. Мне нравится когда с огоньком. И в задницу чтобы еще присунуть. А ты у нас неженка.

— Пошел вон, — и Таша указала на дверь.

Эта неженка сейчас готова пойти не преступление. И если Димка не уберется из квартиры, она его прибьет.

— Ой, как мы заговорили, — бывший жених продолжал гоготать. — Цену набиваешь?

— Я знаю себе цену. И тебе точно не место рядом со мной.

— А кому тогда? Кто же на тебя посмотрит?

— Есть кому смотреть. А ты проваливай. Или помочь? — она даже замахнулась, но Димка перехватил ее руки и крепко их сжал, оставляя на коже бурые пятна. Может, даже синяки.

— А кто тебе поможет? Или едешь со мной, или я твоей мамке такие басни расскажу, ее удар хватит. Да вообще, наплету, как ты тут красиво живешь и на чьих членах крутишься. Поверь, у нас шлюх не любят.

— Проваливай, — заскулила Таша, пытаясь высвободить руки.

— Заткнись, — прорычал он, впиваясь в ее губы жестким грязным поцелуем.

Таша сопротивлялась как могла. И верным как ей тогда казалось решением было укусить его. За что получила оплеуху и упала на пол. Точно также, как не единожды падала мать, стоило ей лишний раз сказать слово против отца.

— Я сейчас уйду, а ты своей мамаше позвони и скажи, чтобы она от меня отстала. Я не намерен с тобой сходиться. Да и то предложение было спонтанным. Погорячился тогда, теперь жалею, что вашей семейке дал надежду.

Он прошел в коридор и натянул брошенные там ботинки.

— Прощай, сука, — хохотнул Димка, закрывая за собой дверь.

Таша осталась сидеть на полу и прижимать раскрытую ладонь к щеке. Пощечина пусть и не была сильной, но все же оставила в душе рану. Мир Таши и вера в любовь окончательно рухнули.

* * *

— Таша? — Алекс не мог поверить в то, что открывая дверь, он обнаружит на пороге девушку со слезами на глазах и с занесенной рукой к звонку.

Она не успела нажать кнопку, и лишь изумленно разинула рот, рассматривая полностью одетого мужчину.

— Уходишь? — тихо выдохнула она и отвернулась. — Прости, нужно было позвонить и спросить. Предупредить, а я тут пришла. И стою, — ее голос дрожал и она отчаянно боролась со слезами, которые все-таки катились по щекам.

— Что случилось? — Алекс не сразу понял, что девушку нервно потряхивает.

Он схватил ее за руки и втащил в квартиру, быстро закрывая за ними дверь.

— А ну рассказывай, — тряхнул Ташу, пытаясь привести ее в сознание, потому что девушка была на грани истерики. Или обморока.

— Поцелуй меня, — прошептала она и повисла на его руках.

— Поцеловать? Черт, Таша с тобой твориться? Вроде не пьяная.

— Просто поцелуй, — в ее голосе звучала такая мольба, что Алекс не выдержал и коснулся ее губ.

Сладкие, нежные, теплые. Он помнил их таким. Но сейчас там словно иной вкус. Вкус горечи и отчаяния. Девушка повисла на нем, оплела его шею руками, жадно вцепилась в губы, не позволяя разорвать мимолетное касание. Она усилила давление, проникла в его рот. Точно также, как много раз делал он сам. Алекс не понимал, как должен относиться к этому, не мог отступить. Она нуждалась в нем, и Александр был готов ей дать все, лишь бы его Таша перестала плакать.

Срывая с себя одежду, он помогал раздеться девушке. И вот, полуобнаженные, они оказались в спальне. Могли бы остаться там, в коридоре, и сделать это у стены, но Алекс хотел, чтобы его Таша раскинулась на шелковых простынях и стонала, произнося его имя. Так умела делать только она.

— Я поцелую тебя, — Алекс склонился к ней. — Столько раз, сколько захочешь. А потом ты расскажешь, что произошло.

Таша быстро кивнула и не позволила Алексу продолжать говорить. Сейчас она хотела лишь забыться. Забыться в его объятиях, под его страстными и одновременно нежными ласками.

Александр накрыл ее рот, проникая языком, очерчивая небо, ровный ряд зубов. Сплетался с ее языком в жадной битве за первенство, но уступал, ловя прерывистое дыхание девушки. Она прошептала его имя так тихо, что мужчина сомневался, не ослышался ли он. Взглянув на девушку, он был повержен и перевернут на спину.

— Слишком медленно, — проворчала она и склонился над ним, при этом ловко оседлав его бедра.

Там, через ткань белья в нее упирался налитый и готовый к бою член, да вот Алекс впервые в жизни не стремился оказаться в женщине. Он растягивал удовольствие, позволяя Таше вести в счете, когда она отпустила его губы и склонилась к шее.

— В первый раз, — прошептала она, оставляя на коже засос, — когда мы были вместе. В тот раз, который я помню, у меня осталось это.

Она провела пальчиком по пятнышку.

— Как напоминание, что я не такая уж фригидная, — горько усмехнулась, оставляя рядом еще один след.