Не люди

И действительно. Хасл прижал одной рукой вывеску к стене, а вторую опустил вниз, давая понять: он готов принять гвозди с молотком. В этот момент ветер задул так зло, что затрепыхались полы Хасловой куртки. От резкого порыва ветра один из обрывков верёвки, на которой раньше висела вывеска, шлёпнул Хасла по лицу, и от неожиданности он подался назад, теряя равновесие. Вывеска полетела вниз, а сам Хасл едва не последовал за ней. Он в последний момент вцепился в балку с предательски трепыхающимися обрывками верёвок. Раздался хлопок дерева о камень, внизу кто-то смачно выругался.

— Лучше б ты сам свалился, ей-богу, — буркнул дружок и постоянный собутыльник Хасла, Микке. — Руки у тебя из жопы, это точно. Глядишь, выпрямились бы при приземлении.

Хасл скосился вниз. Второго падения старая деревяшка не пережила — лопнула почти пополам, развалившись на голову и кружку. Вот зараза. Хорошо хоть он не повторил судьбу вывески.

— Дурной знак, — сказал третий помощник трактирщика — Эрли.

— У тебя всё дурной знак, — проворчал Хасл, осторожно отпуская балку и начиная спускаться. — А у тебя самого руки из жопы, понял? А тебе, Хоркле, мы сделаем новую вывеску.

Трактирщик, держащий обломки в руках, горестно кивнул.

— Ладно, парни, спасибо за помощь, — сказал он, вздыхая. — Пошли, налью вам за полцены.

— Лучше тогда полкружки бесплатно, — отозвался Микке. — У меня даже полмонеты с собой нет.

— Бесплатно не наливаю, ты меня знаешь. Даже полкружки.

— Ты только что пообещал мне полкружки бесплатно, Хоркле, — оскалился в хитрой ухмылке Микке.

— Это как? — опешил трактирщик.

— Так смысл в том, что, обещая кружку за полцены, ты даёшь полкружки за полную цену, а вторую половину — бесплатно. Вот я и прошу свою бесплатную половину.

— Не понимаю, о чём ты, — выдавил Хоркле, задумчиво морща лоб. — Если хочешь полкружки, я налью тебе за четверть цены.

— У меня сегодня есть монеты, — сказал Хасл, спрыгивая с последней ступени лестницы и вытирая мокрые и чёрные от старого дерева руки о растрёпанные полы куртки. — Пошли быстрее, пока меня совсем не продуло. И, Хоркле, давай-ка мне бесплатную кружку, пока эти два олуха стояли с тобой и раздавали тупые советы, я лазал наверх.

— И разломал ему вывеску, — вставил Эрли. — Так что тебе вообще ничего не причитается.

— Шёл бы ты, дружище… Куда лестницу-то?

— Бросай здесь, — отмахнулся трактирщик. — Что ей будет? И так почти сгнила, новую делать надо.

Хасл всё равно отнёс лестницу на задний двор, один раз едва не свалившись вместе с ней в лужу от особенно резкого и сильного порыва ветра. Тем радостней было войти в тепло трактира и почувствовать запах подогретого пива и супа с копчёностями. Друзья заняли большой стол у камина, благо с утра свободных мест хватало, и Микке уже уткнулся в свою кружку. Хасл поспешил к столу, стягивая с себя промокшую одежду. Куртку со шляпой он швырнул к камину, перчатки шлёпнул о столешницу и тут же завладел кружкой. Откуда ни возьмись, появился Хоркле и, улыбнувшись, протянул руку:

— Первая за полцены.

Хасл снял с пояса тощий кошель и, порывшись в нём, извлёк на свет такую старую медную осьмушку, что она позеленела бы от времени, если б не использовалась так часто.

— Мы будем по три кружки минимум.

— И суп, — добавил Эрли. — У меня от его запаха слюней уже полкружки налилось.

— Тоже за полцены, — встрял Микке, — а то, как я думаю, это то самое мясо, которое мы сначала поймали, потом разделали, а потом закоптили.

— Вы за это деньги уже получили, так что никакой половины цены, — сказал Хоркле и исчез, как сквозь землю провалился.

— Засранец, — раздражённо буркнул Эрли.

Впрочем, говорил он без какой-либо злости. Не будь Хоркле таким скаредным, он бы давным-давно разорился, и пить всему городу и окрестностям домашнее пиво и брагу.

Суп принесла дочь Хоркле — Хория, по совместительству служанка в трактире. Расставив тарелки, она присела к охотникам — других посетителей всё равно пока не было. Судя по горящим глазам и возбуждённому виду, кто-то вчера рассказал ей какую-то небылицу, и сейчас она собирается пересказать её охотникам.

— Вы слышали? — спросила служанка срывающимся от волнения голосом. — У хутора Викле вчера видели чужака.

Эрли шмякнул своей кружкой о стол с таким видом, будто нашёл клад, и чуть ли не с восторгом сказал:

— Дурной знак.

— Чужак? — переспросил Микке. — У хутора Викле чужаков отродясь не водилось.

— На то они и чужаки, — вставил Эрли, с выражением крайнего блаженства швыргая горячий суп прямо из тарелки, — чтобы их отродясь в наших местах не водилось. Говорю же, дурной знак.

— Глядишь, скоро конец света, — фыркнул Хасл.

— Так и есть. Вчера появился чужак. Сегодня невесть как осень пришла. Вывеска сломалась… — охотник ткнул тремя растопыренными пальцами в лицо своим товарищам. — Всё сходится. Сегодня кто-то умрёт, попомните мои слова.

— Да погоди ты, — отмахнулся Микке. — Слушай, Хория, а как чужак выглядел?