Не люди

Велиону в лицо ударил резкий порыв ветра, рассеявший осевшую на брусчатке пыль. Плотно закрытые ворота Башни сорвало с петель, и они с грохотом ударились о стену, выломав большой кусок кладки. Хасл, сгорбившись, рванул к открывшемуся входу. Могильщик не успел его остановить, и ему только оставалось, матерясь на чём свет стоит, побежать следом за озверевшим охотником.

Когда он вбежал в Башню, Хасл уже взлетал по винтовой лестнице на второй этаж. Мебель ходила ходуном от одного присутствия колдуна. Велион ещё раз выругался и бросился к лестнице. На середине пролёта он услышал звон бьющегося стекла, бешеный рёв охотника и треск ломаемой мебели.

Маги сцепились на третьем этаже. Здесь было что-то вроде лаборатории, но понять это уже практически не представлялось возможным: уцелело лишь несколько склянок. По полу растекались реактивы, в которых среди луж и битого стекла лежали человеческие органы и какие-то совершенно чудовищные и невообразимые химеры, переплетённые всё той же медной проволокой. В нос могильщику ударил резкий химический запах, глаза сразу же начали слезиться.

Одна из химер, извиваясь, ползла к бушующему посреди лаборатории Хаслу, протягивая к нему тщедушные ручонки, которые, тем не менее, опасно отсвечивали красным. Наверняка, когда-то это был ребёнок пары Познающих Истину, слишком он мал для взрослого человека, даже учитывая обрубленные ноги и нехватку многих органов. Урмеру пытался создать из человека нечто, напоминающее змею, но в то же время оставив химере когтистые руки. Велион пригвоздил уродца к полу. Лучше ему не жить в любом случае.

И тут на него обратил внимание Урмеру, которого охотник зажал в угол, поливая щепками, кусками мебели и потоками чистой энергии, бьющей практически из каждого куска дерева.

– Ты! – проревел маг, увидев чужака, вытаскивающего из тела химеры саблю.

Могильщик невольно содрогнулся при виде колдуна. Его лицо представляло собой сплошной оплывший шрам, на него практически безрезультатно пытались нарастить кожу.

– Могильщик! – завизжал Урмеру и, сорвав с шеи один из двух оставшихся у него амулетов, швырнул его в Велиона. – Сдохни, тварь!

Бросок, к которому колдун присовокупил заклинание, вышел хорош, он должен был угодить Велиону в грудь, но могильщик поймал амулет и, ухмыльнувшись, сдавил его двумя руками, а потом отбросил никчёмную вещь в сторону. Белая полоска змеи, высунувшаяся из повреждённого артефакта, обвилась вокруг валяющегося на полу скальпеля и замерла.

Тем, что Урмеру отвлёкся, воспользовался Хасл. Несколько корней выбили чудом уцелевшее во всём этом хаосе оконное стекло и обвили колдуна. Старик вскрикнул, когда корни сжались, но почти сразу же захлебнулся кровью, обильно хлынувшей изо рта. Послышался хруст костей, тело мага безвольно обмякло, и лишь его полные ненависти глаза продолжали метаться между охотником и могильщиком.

– Сдохни, мразь, – прошипел Хасл.

– Подожди! – рявкнул могильщик, хватая разбушевавшегося охотника за плечо. – Я хочу с ним поговорить.

Хасл измерил его полным ярости взглядом, но корни на какое-то время перестали ломать тело мага.

– Поговорить? – просипел Урмеру. – Со мной?

– Да. Я хочу с тобой поговорить, старик. И ты мне ответишь, тогда, быть может, Хасл подарит тебе быструю смерть.

– Если бы не Он, вы бы сейчас умоляли меня о быстрой смерти, – простонал маг. – Если бы не Он…

– Ты должен сказать мне, что здесь произошло семьдесят лет назад, – быстро проговорил могильщик, осторожно приближаясь к едва живому старику. – Из-за чего началась война?

– Зачем тебе это?

– Я просто хочу знать. Я – дитя той войны.

Урмеру фыркнул от смеха, но тут же закашлялся от крови, пошедшей горлом. Его взгляд обратился к Хаслу.

– Он – дитя той войны, а ты – выкидыш, – сглатывая кровь проговорил колдун. – А если хочешь что-то узнать… Сходи в Имп, если кишка не тонка. Мой друг Альсит собирался оставить послание… потомкам… – Маг закашлялся. – А теперь… подарите мне… достойную смерть…

– Сейчас, – кивнул Хасл. – Конечно, Учитель. Как ты и учил, врага нужно уважать.

Корни с новой силой впились в тело Урмеру. Он закричал, но крик сразу захлебнулся в крови, хлынувшей из горла колдуна. Корни давили и душили жертву охотника ещё долго, пока не раздался хруст, и тело мага не разорвало на несколько кусков, повисших на ветвях.

– А теперь, – сказал Хасл, зло ухмыляясь, – я сожгу это место. Башню, огород, где работали поколения моих предков, трупы. Я сожгу всё, могильщик!

Велион шагнул к абсолютно обезумевшему мальчишке и влепил ему пощёчину.

– А теперь, – холодным и спокойным голосом проговорил он, – мы похороним погибших и уйдём.

– Ты… – зашипел охотник, задыхаясь от ярости, но могильщик заткнул его, ухватив за горло.