Не мешайте палачу

Приняв как-то вечером водочки изрядную порцию, Вячеслав Егорович поделился своей бедой с задушевным другом-соседушкой. Дескать, всю жизнь он с женщинами был предельно аккуратен, а теперь вот лопухнулся. На что Владимир Васильевич хмыкнул, пожевал губами и сказал, что безвыходных положений не бывает, и ежели партийный деятель Соломатин готов посодействовать Московскому управлению КГБ в деле исключения из рядов КПСС некоторых товарищей, то он, Булатников, поможет ему в решении дамской проблемы.

Через некоторое время дама вдруг перестала звонить Вячеславу Егоровичу, а на его звонки напряженным и виноватым голоском отвечала, что осознала свою неправоту и больше не будет ничего от него требовать. И вообще им, наверное, лучше расстаться, дабы не рушить прочную советскую семью. Что ж, Соломатин был с этим полностью согласен. Действительно, лучше.

Но его мучило любопытство. Вячеславу Егоровичу страшно хотелось узнать, каким образом Булатникову удалось сделать все так быстро и совершенно безболезненно. Он приставал к соседу с расспросами, но тот только хитро улыбался и отмалчивался.

Однажды Соломатин, возвращаясь с супругой из театра, увидел в двух кварталах от дома своего соседа, который, стоя возле незнакомой машины, разговаривал с высоким худым мужчиной. Булатников заметил его, но виду не подал и разговор не прервал. На другой день, зайдя к Владимиру Васильевичу и выпив с ним по случаю очередного государственного праздника – Дня пограничника, Соломатин заметил:

– Интересно, у таких страхолюдных мужиков, как твой давешний знакомец, тоже с бабами все нормально? На него ж смотреть без содрогания нельзя.

– Это ты брось, – строго сказал Булатников. – Он – моя правая рука. Судьба у парня – не позавидуешь, но не сломался, стойко все вынес. Теперь снова со мной работает, правда, уже нелегально. Между прочим, это именно ему ты обязан счастливым избавлением от своей красавицы.

Тут уж Соломатин не выдержал, клещами вцепился в соседа, мол, расскажи, как дело было, а то умру от любопытства прямо здесь, на этом самом стуле. То ли выпито было многовато, то ли задели Булатникова пренебрежительные слова о его ближайшем помощнике, но он поведал, что молодой женщине были предъявлены фотографии, на которых дама с упоением занималась любовью с совершенно посторонним мужчиной. В смысле, не с Соломатиным. И фотографии эти сильно подрывали выдвигаемый ею тезис о неземной любви, всепоглощающей страсти и полной невозможности жить без своего единственного мужчины Вячеслава Егоровича. Таким образом, навязчивая особа была лишена основного своего козыря: возможности давления на совесть Соломатина и его лучшие чувства.

– Вот сучка! – в сердцах воскликнул Вячеслав Егорович. – А я-то поверил, что она действительно любит только меня, купился на это, как дурак, жалел ее, думал, что жизнь ей испортил.

– Ну-ну, – попытался остудить его гнев Булатников. – Не надо так. Дело сделано, и это главное. Не ругай ее.

Соломатин тогда больше ничего не спросил, но, будучи человеком весьма неглупым и сметливым, догадался, что женщина все-таки была ему верна, а фотографии – какой-то хитрый фокус, который проделал худой некрасивый помощник Булатникова по имени Павел.

С годами дружба между соседями крепла, Булатников делался все менее сдержанным, особенно под влиянием выпитого, и Соломатин сумел уяснить, что Павел Сауляк может очень многое и по поручениям Булатникова проворачивает просто фантастические дела. Правда, какого именно характера были эти поручения, Булатников все-таки не рассказывал, язык за зубами держал, но Павла очень нахваливал.

Когда генерал-лейтенант погиб, первым, о ком подумал Соломатин, был именно Павел. Такой помощник был ему самому позарез нужен. Вячеслав Егорович воспользовался связями и отыскал координаты Сауляка, однако еще до того, как подъехал к нему со своим предложением, Павла арестовали за особо злостное хулиганство, а вскорости и посадили. Но Соломатин был терпелив. Он умел ждать и твердо верил в свою звезду.

* * *

Антон Андреевич Минаев жирной чертой зачеркнул последнюю, самую верхнюю фамилию в своем списке. Некоторое время задумчиво смотрел на листок бумаги, который лежал перед ним на столе, потом решительно разорвал его на мелкие клочки и сжег в пепельнице. Первая часть операции «Стелла» была завершена. Плохо только, что Павел куда-то исчез…

Часть III Не мешайте палачу

Глава 10

Уральские холода не прошли для Насти Каменской безнаказанно. В Москве у нее сразу разболелось горло и заложило нос, но это вовсе не означало, что она будет лежать дома и не ходить на службу. Текущей работы было по-прежнему много, и отсиживание дома на больничном было непозволительной роскошью не только для нее, но и для любого сотрудника отдела по борьбе с тяжкими насильственными преступлениями.